Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

— Черт побери, о чем это толковал Пол Дрейк. Ведь я его давно знаю, а таким взволнованным видел впервые…

Она зажала ему рот рукой.

— Хватит говорить о делах и думать о делах. Если вы намерены всю дорогу говорить об убийствах, я пересяду на другой пароход, а вы варитесь здесь в собственном уголовном соку.

— Ты права, Делла! Будем считать, что у нас свадебное путешествие.

И он принялся насвистывать «Рай на Гаваях», глядя с неподдельным восхищением на свою стройную хорошенькую спутницу.

ДЕЛО О ПРЕДУБЕЖДЕННОМ ПОПУГАЕ

Глава 1

Перри Мейсон раздраженно рассматривал пачку писем. Сверху лежала карточка: «Важная корреспонденция. Ответить».

Делла Стрит, одетая в белоснежную блузку, выглядела как деловитая медсестра, занятая на сложной хирургической операции. Озабоченным голосом она сказала:

— Я все тщательно просмотрела, шеф. Верхние письма нужно читать немедленно и срочно на них ответить. Нижнюю пачку писем я отделила.

— А зачем? — удивился Мейсон.

— Дело в том, шеф, что письма мы получили очень давно, а ответ не давали.

Мейсон откинулся в своем вращающемся кресле, скрестил длинные ноги, на его лице появилось серьезное выражение, как будто он занимался перекрестным допросом свидетелей. Он спросил:

— Мисс Стрит, эти письма находились раньше в ящике с «Важными, неотвеченными»?

— Да.

— И вы внимательно их прочитываете?

— Да.

— Откладываете те, что не требуют моего личного вмешательства?

— Да.

— Ну а сегодня, двенадцатого сентября, вы отделили большую пачку из этой корреспонденции и отложили?

— Правильно. — Глаза Деллы светились лукавством.

— Вы не скажете, сколько там писем?

— Пятнадцать — двадцать.

— Вы сами на них написали ответ?

Она отрицательно покачала головой.

— А кто же тогда?

— Я переложила письма в другой ящик.

— В какой?

— С «Устаревшей» корреспонденцией.

Мейсон рассмеялся.

— Какая прекрасная мысль! Сначала поместить письма в ящик в «Важные, неотвеченные», и до тех пор, пока время не лишит их актуальности, лежат они там, а потом их спокойно переложить в «Устаревшие». Отпадает надобность вести переписку, можно не волноваться, не расходовать умственную энергию на сочинение ответов, на всю писанину, которую все так ненавидят. Идеи, в свое время казавшиеся необычайно важными, постепенно утрачивают свое значение. Они напоминают мне столбы, убегающие от пассажира, смотрящего на них из окна вагона скорого поезда. Постепенно превращаясь в едва различимую точку где-то на горизонте. Так же случается и с идеями, которые сначала нам представляются значительными, а потом теряют свое значение.

Делла смотрела на него улыбаясь, тон ее оставался по-прежнему деловым.

— Действительно железнодорожные столбы уменьшаются в размере, шеф, или вы все это придумали?

— Разумеется, они не уменьшаются, просто мы от них удаляемся. На месте старых появляются новые, которые и заполняют передний план. Конечно, столбы одинаковые. Но по мере того, как ты от них отдаляешься, они… — Спохватившись, он спросил: — Минуточку. Не пытаешься ли ты указать на ошибочность моих рассуждений?

Но, увидев смеющиеся глаза Деллы, он раздосадованно поморщился.

— Мне давно пора бы понять, что бесполезно спорить с женщиной. Ладно. Премудрая Лисичка, бери-ка свой блокнот, мы с тобой за полчаса ответим на эти устаревшие письма!

Он развязал тесемочку, распечатал самое первое письмо, полученное из известной адвокатской конторы, просмотрел его и распорядился:

— Ответь, что меня предлагаемое ими дело не интересует, даже если удвоят гонорар. Самое банальное убийство. Молодой женщине наскучил старый'муж, она застрелила его, а теперь пытается убедить судью, будто он напился и хотел ее избить. Она прожила с ним шесть лет, то, что он пил, ни для кого не новость, а ее рассказ о том, что он грозил ее убить, не совпадает с показаниями других соседей.

— Что из сказанного вами я должна написать? Нужно ли указать ваше мнение?

— Нет-нет. Только то, что я не заинтересован в их предложении. Боже мой! Вот еще: мошенник, продав группе глупых людей необеспеченные акции, жаждет, чтобы я доказал, будто он действовал в рамках закона. — Мейсон сердито отодвинул в сторону всю пачку писем.

— Знаешь, Делла, мне очень хочется, чтобы люди научились отличать честного адвоката, защищающего людей, ложно обвиненных в преступлениях, от адвокатишек, которые сплошь и рядом становятся соучастниками в дележе прибылей, полученных от преступления. Я никогда не возьмусь за дело, пока не получу внутренней уверенности в том, что мой клиент не мог совершить преступления, в котором обвиняется. Если я пришел к таким выводам, значит, есть несоответствие между самыми, казалось бы, несомненными уликами и выводами, которые на их основании сделала полиция. И я нахожу это несоответствие.

Делла рассмеялась.

— В такой интерпретации ваши обязанности скорее подходят больше для детектива, чем адвоката.