Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

— «Епископ Вильям Меллори был среди пассажиров из Сиднея на север тчк Сидел за моим столом тчк Ему около пятидесяти пяти — пятидесяти семи лет зпт вес сто семьдесят пять или сто восемьдесят тчк Сейчас среди пассажиров парохода нет тчк Была проведена проверка всех пассажиров». Телеграмма подписана «Капитан Е.-Р. Йохансон».

Мейсон кивнул головой.

— Не сомневаюсь, что капитан самым тщательным образом проверил всех пассажиров. Он сразу понял, что дело очень важное.

— А не мог ли епископ где-то сойти с парохода? — спросила Делла.

— Нет. Я верю словам капитана Йохансона. Раз он говорит, что епископа нет на его судне, значит, его там нет и не было.

— В таком случае люди Дрейка ошиблись, решив, что видели Меллори на борту «Монтери» и что он не сошел с него.

— Если у него с собой были чемоданы, он мог…

Не договорив фразы, адвокат замолчал.

Пару секунд он в упор смотрел в лицо своей секретарше, по всей вероятности не сознавая этого, потом сказал:

— Отправь новую радиотелеграмму капитану Йохансону. Пусть он сообщит, не остались ли на палубе или в багажном отделении чемоданы с наклейками епископа Меллори.

— Вы предполагаете, что он мог пронести на судно костюм для маскировки, переоделся и незаметно покинул корабль? — с сомнением спросила Делла Стрит.

— Он явился на борт в маскараде, — рассмеялся Мейсон.

— Как это?

— По отчетам агентов, — сказал Мейсон, — у него голова была забинтована. Я был в номере в отеле сразу же после того, как его увезли в машине «скорой помощи». Одеяло лежало на кровати, на подушке и матрасе оставались контуры человеческого тела, но нигде не было видно следов крови. Меллори, видимо, ударили по голове мешком с песком, это вызывает контузию, но не проламывает череп. Вот и ответ, почему епископ забинтовал себе голову, да еще так тщательно, что лицо было почти все закрыто?

Делла с озадаченным видом посмотрела на адвоката и сказала:

— Но, шеф, ведь люди Дрейка уже знали, как он выглядит. Какой смысл скрывать черты лица от них?

Мейсон усмехнулся.

— А ты когда-нибудь присутствовала при отплытии большого океанского судна?

— Нет, а что?

— От первой минуты до последней на палубе царит невероятная суматоха. Обалдевшие люди носятся с одурелым видом взад и вперед, на трапе не протолкаться, все кричат, матросы не знают, кому и отвечать. Мимо контролеров непрерывной вереницей проходят все новые и новые пассажиры. Представь себе на минуту, что ты детектив и что ты видела, как человек в черной одежде с белой повязкой на голове поднимается на палубу. В суматохе ты не в состоянии внимательно следить за лицами тех, кто снует мимо тебя. Бессознательно ты будешь высматривать человека с забинтованной головой в черной одежде, и, если человек, за которым ведется наблюдение, спустился по сходням в сером твидовом пальто или же в неприметном клетчатом костюме и в самой обычной фетровой шляпе, низко надвинутой на лоб, ты непременно пропустишь его мимо себя, даже не бросив на него второго взгляда. Не забывай, что времени на размышление и разглядывание пассажиров нет, ситуация меняется постоянно. В такой обстановке отца родного можно не заметить, а не то что какого-то малознакомого человека.

Делла Стрит кивнула, соглашаясь с доводами Мейсона.

— Да, я допускаю, что нечто подобное могло бы произойти,

но…

Ее прервал условный стук Пола Дрейка, подошедшего к кабинету адвоката.

* Делла Стрит поспешила открыть дверь. Пол Дрейк кивнул ей и сказал тягучим голосом, как будто у него была головная боль или сильная простуда:

— Доброе утро, Делла.

Следом за ним вошел Гарри.

Дрейк недовольным голосом сказал Мейсону:

— Вчера ночью ты не разрешил мне сделать последний глоток виски на дорогу, и вот результат! Можешь полюбоваться. Я совершенно болен.

Мейсон отметил его слезящиеся глаза, покрасневший нос, усмехнулся и заявил:

— Все дело в том, Пол, что ты хлебнул лишнего при первом заходе. Отсюда столь бурная реакция. А что скажете вы, Гарри? Как вы себя чувствуете?

— Превосходно. Хотя я и мои люди мокли под дождем несколько часов до вашего прибытия.

Дрейк скользнул в мягкое кресло, перекинул ддинные ноги через один из подлокотников и, упершись спиной, посмотрел жалобно на Деллу Стрит, покачал головой и со вздохом сказал:

— Вот что получается, когда стараешься кому-то услужить. Измотался, простудился, заболел, работал на этого неугомонного адвоката, и какая благодарность? Никакой. Ни капли сочувствия, просто собачья жизнь. Детектив трудится день и ночь за жалкие гроши, а адвокаты гребут лопатами бешеные деньги, хотя успех их работы полностью зависит от сведений, которые собирают им детективы.

Мейсон весело подмигнул Дрейку:

— Самое страшное в простуде — последствия. У некоторых больных появляется пессимистический взгляд на жизнь. Ты бы лучше подумал, Пол, о том, как тебе повезло, что у тебя такой замечательный работодатель. Но если тебе и правда так уж необходимо сочувствие, то пусть Делла Стрит возьмет тебя за руку и даже время от времени поглаживает ее, пока ты нам будешь рассказывать, что произошло.