Читаем Полное собрание сочинений. Том 40 полностью

В деревенском уединении он написал несколько сочинений литературно-критического и философского содержания. Главное же и более других оцененное и ценное сочинение было его собрание мыслей.

Последние три года своей жизни он провел в Париже и здесь дружески общался с Вольтером. Вольтер не только любил, но и уважал молодого человека за его высокие умственные и нравственные качества.

Здоровье Вовенарга после его болезни уже не восстанавливалось. Вовенарг умер в 1747 году.

«Только вследствие избытка добродетели, — говорит Вольтер, — Вовенарг не был счастлив. И высокая добродетель эта не стоила ему никакого усилия».

Л. Толстой.

ИЗБРАННЫЕ АФОРИЗМЫ И МАКСИМЫ ВОВЕНАРГА

ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ

[Перевод Г. А. Русанова]


1

Когда мысль слишком слаба, чтобы найти себе простое выражение, это знак, что ее следует бросить.


2

Ясность — краса глубоких мыслей.


3

Неясность — царство заблуждений.


4

Нет заблуждений, которые не падали бы сами собой, когда они выражены ясно.


5

Когда мысль представляется нам глубоким открытием и мы берем на себя труд развить ее, то нередко находим ее давным-давно известной истиной.


6

Великий признак посредственности хвалить всегда умеренно.


7

Рабство принижает людей до любви к нему.


8

Благоденствие дурных властителей гибель для народа.


9

Прежде чем напасть на злоупотребление, нужно выяснить, можно ли разрушить основания его.


10

Мы не имеем права делать несчастными тех, кого не можем сделать добрыми.


11

Нельзя быть справедливым, не быв человечным.


12

Наши заблуждения и несогласия в области морали происходят иногда оттого, что мы смотрим на людей так, как если бы они могли быть совершенно дурными или совершенно хорошими.


13

Может быть, нет такой истины, которая не послужила бы для какого-нибудь извращенного ума поводом к заблуждению.


14

Когда мы чувствуем, что нам нечем внушить уважение к себе со стороны иных людей, мы очень недалеки бываем от ненависти к ним.


15

Несколько сумасшедших, усевшись за столом, объявили: «Только мы составляем хорошее общество», и им верят.


16

Люди обижаются похвалами, если похвалы определяют границы их достоинств. Немногие настолько скромны, чтобы без огорчения переносить оценку их другими.


17

Трудно оценить кого-нибудь так, как он хочет.


18

Великие люди предпринимают великие дела потому, что это великие дела, а глупые — потому, что считают их легкими делами.


19

Чрезмерная недоверчивость не менее вредна, чем чрезмерная доверчивость. Отношения с большинством людей невозможны для того, кто не хочет рисковать быть обманутым.


20

Злые всегда удивляются, находя добрых смышлеными в делах.


21

Мы открываем в себе то, что другие скрывают от нас, и узнаем в других то, что скрываем у себя.


22

Редкое правило истинно во всех отношениях.


23

Мало говорят основательного, когда стараются сказать необыкновенное.


24

Мы глупо обольщаем себя надеждой убедить других в том, чего сами не думаем.


25

Великие мысли исходят из сердца.


26

Чаще всего подвержены ошибкам те люди, которые поступают только по рассуждению.


27

Редко делается что-либо великое по чужому совету.


28

Чтобы совершать великие дела, нужно жить так, как если бы никогда не должен был умереть.


29

Ум — око, а не сила души. Сила ее в сердце, т. е. в страстях. Разум — самый просвещенный — не дает силы действовать и хотеть. Достаточно ли иметь хорошее зрение, чтобы ходить, не необходимо ли кроме того иметь еще и ноги, а также желание и силу двигать ими.


30

Обыкновенный предлог тех, которые делают других несчастными, тот, что они хотят им блага.


31

Милосердие выше справедливости.


32

Мы порицаем несчастных за их ошибки, а сожалеем об их несчастиях.


33

Мы бережем нашу снисходительность для совершенства.


34

Мы браним несчастных, чтобы избавить себя от сожаления о них.


35

Великодушие страдает при виде чужой беды, как если бы оно было ответственно за нее.


36

Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем и самая обыкновенная и самая исконная — это неблагодарность детей к родителям.


37

Мы не особенно довольны бываем своими друзьями, если они, ценя наши хорошие качества, позволяют себе замечать также и наши недостатки.


38

Можно любить от всей души и тех, в ком находишь большие недостатки: нелепо думать, что только совершенство имеет право нравиться. Слабости часто привязывают нас друг к другу столько же, насколько могла бы сделать это добродетель.


39

Кто может всё перенести, тот может на всё отважиться.


40

Слабые хотят иногда, чтобы их считали злыми, а злые хотят слыть за добрых.


41

Когда наслаждения истощили нас, мы думаем, что истощились наслаждения, и говорим, что ничто не может удовлетворить человеческое сердце.


42

Мы многое презираем, чтобы не презирать самих себя.


43

Небольшое преимущество дает живость ума, если не имеешь верного суждения. Достоинство часов не в том, что они бегут, а в том, что идут верно.


44

Глупец с большой памятью полон и мыслей и фактов, но он неспособен к выводам из них, а в выводах-то и всё дело.


45

Человек, дурно переваривающий пищу, но прожорливый, представляет, может быть, довольно верное подобие свойств ума большинства ученых.


46

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Битва за Рим
Битва за Рим

«Битва за Рим» – второй из цикла романов Колин Маккалоу «Владыки Рима», впервые опубликованный в 1991 году (под названием «The Grass Crown»).Последние десятилетия существования Римской республики. Далеко за ее пределами чеканный шаг легионов Рима колеблет устои великих государств и повергает во прах их еще недавно могущественных правителей. Но и в границах самой Республики неспокойно: внутренние раздоры и восстания грозят подорвать политическую стабильность. Стареющий и больной Гай Марий, прославленный покоритель Германии и Нумидии, с нетерпением ожидает предсказанного многие годы назад беспримерного в истории Рима седьмого консульского срока. Марий готов ступать по головам, ведь заполучить вожделенный приз возможно, лишь обойдя беспринципных честолюбцев и интриганов новой формации. Но долгожданный триумф грозит конфронтацией с новым и едва ли не самым опасным соперником – пылающим жаждой власти Луцием Корнелием Суллой, некогда правой рукой Гая Мария.

Валерий Владимирович Атамашкин , Колин Маккалоу , Феликс Дан

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Попаданцы