Читаем Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Отрывок дневника 1857 года полностью

Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Отрывок дневника 1857 года

За то съ какимъ наслажденіемъ, когда мы выхали изъ городу, я увидалъ при ясномъ закат прелестную Занскую долину, по которой мы хали, съ вчными звучащими живописными стадами коровъ и козъ. Господинъ, съ которымъ я сидлъ, былъ одтъ, какъ одваются магазинщики въ Париж, имлъ новенькое чистенькое porte-manteau,⁷¹ пледъ и зонтикъ. На носу у него были золотые очки, на пальце перстень, черные волоса старательно причесаны, борода гладко выбрита, въ лиц непріятное напущенное чопорное спокойствіе, которое сохранялось только на то время, какъ онъ молчалъ. Говорилъ онъ по французски съ Женевскимъ акцентомъ, видимо поддлываясь подъ французской. Мн казалось, что это Женевской или Водской bourgeois. Это⁷² безжизненная, притворная, нел

по подражающая французамъ, презирающая рабочій класъ швейцарцевъ и отвратительно корыстно мелочная порода людей. Посл его презрительной манеры говорить съ нашимъ молодымъ кучеромъ, который все заговаривалъ съ нами, и условій, которыя онъ мн предложилъ для поздки въ наемной карет вмст въ Интерлакенъ, я уже не сомнвался. Онъ расчелъ какъ то такъ, что мы съ Сашей, у которыхъ вовсе не было клади, платили за карету, чуть не втрое противъ его, у котораго съ собой было 3 тяжелыхъ чемодана. И онъ настойчиво уврялъ, что это стоило бы мн гораздо дешевле, чмъ въ дилижанс. —

Мало того, онъ еще разсердился на меня за то, что я отказался, и когда мы пріхали, онъ какъ то озлобленно сказалъ кондуктору, что онъ пойдетъ брать себ мсто въ дилижанс

, une fois que Monsieur (это я) ne veut pas aller,⁷³ – и сердито махнулъ на меня рукой такъ энергически, что мн безъ шутокъ показалось, что я виноватъ передъ нимъ. – Мн совстно уже было съ нимъ встртиться и я подождалъ его, чтобы пойти брать мсто въ «Post-bureau».⁷⁴

Я подошелъ къ затворенной двери, на которой была надпись. Около двери сидело 3 человека, которые даже не посмотрели на меня. Я отворилъ дверь въ Постъ-бюро. Эта была грязная низкая комната, съ грязной кроватью, съ кадушками и развешанными платьями. – Я вышелъ назадъ и спросилъ у сидевшихъ у дверей, это ли Постъ-бюро. – Это, – сказалъ мнодинъ изъ сидвшихъ грубымъ голосомъ, – идите туда, что ходите? – Я вошелъ. Дйствительно, въ крайнемъ углу стояла конторка и лежали бумаги. Никого, кром болзненной женщины съ груднымъ ребенкомъ, не было въ почти уже темной комнат. Черезъ минуту тотъ самый человкъ въ сертук

, который веллъ мн войти, размахивая руками и всей спиной, съ фуражкой на бекрень, вошелъ въ комнату. Я поздоровался съ нимъ, онъ захлопнулъ дверь и не взглянулъ на меня; сначала я думалъ, что онъ чужой и чмъ нибудь очень занятой или огорченный человкъ, но всмотрвшись ближе, и особенно, когда онъ прошелъ за конторку, я убдился, что вс его движенія, физіономія, походка, все это было сдлано для оскорбленія меня или для внушенія мн уваженія. Онъ былъ высокъ рост[омъ], широкъ въ плечахъ, но худощавъ; длинноногъ, блокуръ и рябъ. На немъ былъ сертукъ, широкія штаны и фуражка. Вообще вся рожа его была отвратительна или такъ показалась мн.

Я самымъ учтивымъ манеромъ спросилъ его о мстахъ. – Какъ будто бы это я во сн видлъ, что я говорю, – никакого вниманія. Я сталъ вспоминать, не оскорбилъ ли я его ч

мъ нибудь входя, не полагаетъ ли онъ почему нибудь, что я хочу гордиться. Я снялъ шляпу и въ коротенькую фразу, которой я спрашивалъ его, сколько верстъ до Туна, я 3 раза помстилъ Monsieur – это тоже не подйствовало. Я подалъ ему деньги, онъ писалъ что-то и молча оттолкнулъ мою руку. – Я начиналъ сердиться, и пускай меня обвиняютъ варваромъ, но у меня руки такъ и чесались, чтобы сгресть его за шиворотъ и разбить въ кровь его рябую фигуру. По счастью для меня, онъ скоро бросилъ мн на столъ два билета, также швырнулъ сдачу, что ежели бы я не удержалъ, она бы скатилась на полъ, и онъ бы врно не поднялъ. Потомъ размахивая также спиной и руками и еще какъ то сардонически чуть замтно улыбаясь, онъ вышелъ на улицу. —

Нтъ, подобной безчеловчной грубости, я не только никогда не видалъ въ Россіи между колодниками, но я представить себ не могъ ничего подобнаго. —

Когда я вернулся домой и не выдержалъ, сталъ жаловаться кучеру, который принесъ мн наверхъ мои вещи. Онъ пожалъ плечами, улыбнулся (онъ былъ молодой веселый малый и въ наступающую минуту ожидалъ на водку). – Vous dites que c’est le buraliste qui est comme ca?⁷⁵ – Да. – Que voulez vous, Monsieur – ils sont republicains, ils sont tous⁷⁶ comme-ca. Et puis il est buraliste, il est fier de ca.⁷⁷

Я ложась спать все не могъ забыть бюралиста и твердилъ про него. – А Саша хохоталъ. – Такъ задалъ вамъ страху бюралистъ? – все спрашивалъ онъ. – А Женевертка вычиститъ намъ башмаки завтра? – И онъ заливался хохотомъ. Кончилось тмъ, что и я расхохотался и, перебирая весь день, заснулъ все таки съ веселыми мыслями.