Полное собрание сочинений. Том 6. Январь-август 1902

Дедукция № 1: «Уже теперь большая доля территории России принадлежит государству – надо, чтобы вся территория принадлежала народу». «Уже теперь» умиленные ссылки на государственное землевладение в России набили нам оскомину в произведениях полицейских народников (à la Сазонов и др.) и разных катедер-реформаторов. «Надо», чтобы в хвосте за этими господами поплелись именующие себя социалистами да еще революционерами. «Надо», чтобы социалисты подчеркивали мнимое всесилие «государства» (забывая даже, что большая доля государственных земель сосредоточена на необитаемых окраинах страны), а не классовую противоположность полукрепостного крестьянства и привилегированной горсти крупных землевладельцев, которые владеют массой лучших возделанных земель и с которыми «государство» всегда жило душа в душу. Воображая, что они выводят чистую идею социализма, наши с.-р. на самом деле пачкают эту идею некритическим отношением к старому народничеству.

Дедукция № 2: «Уже и теперь земля перетекает от капитала к труду – надо, чтобы этот процесс был завершен государством». Дальше в лес – больше дров. Сделаем еще шаг к полицейскому народничеству, будем призывать (классовое!) «государство» к расширению крестьянского землевладения вообще. Это замечательно социалистично и удивительно революционно. Но чего и ждать от людей, которые покупку и аренду земли крестьянами называют не переходом земли от крепостников-помещиков к сельской буржуазии, а переходом «от капитала к труду». Напомним этим людям хотя бы данные о фактическом распределении «перетекающих к труду» земель: от 6 до 9 десятых всей купчей крестьянской земли и от 5 до 8 десятых аренды сосредоточивается в руках одной пятой доли дворов,

т. е. у небольшого меньшинства зажиточных. Судите по этому, много ли правды в словах соц. – рев., когда они утверждают, что на зажиточных крестьян «мы и не рассчитываем», а только на «чисто трудовые слои»?

Дедукция № 3: «Крестьянин уже имеет землю и пользуется ею в большинстве случаев в уравнительном распределении, – надо, чтобы это трудовое пользование было доведено до конца… и завершилось бы через развитие всякого рода коопераций коллективным земледельческим производством». – Поскребите соц. – революционера, и вы найдете г. В. В.! Как только дошло до дела, все старые предрассудки народничества, преблагополучно сохранившиеся под прикрытием увертливых фраз, выползли тотчас же наружу. Государственное землевладение – завершение государством перехода земли к крестьянству – община – кооперация – коллективизм – в этой великолепной схеме гг. Сазонова, Юзова, Н.—она, соц.-революционеров, Гофштеттера, Тотомианца и пр. и пр., – в этой схеме не хватает совсем маленькой мелочи. В ней нет ни развивающегося капитализма, ни классовой борьбы. Да и откуда было взяться этой мелочи в головах людей, весь идейный багаж которых состоит из лохмотьев народничества и нарядных заплат модной критики? Разве не сказал сам г. Булгаков, что в деревне нет места для классовой борьбы? Разве замена классовой борьбы «всевозможными кооперациями» не удовлетворит и либералов, и «критиков», и вообще всех тех, для кого социализм есть не более, как традиционная вывеска? И разве нельзя попробовать успокоить наивных людей уверением: «мы, конечно, чужды всякой идеализации общины», хотя рядом с этим уверением вы читаете колоссальное фразерство о «колоссальной организации мирского крестьянства», о том, что «в известных отношениях ни один класс в России так не подталкивается к чисто (!) политической борьбе, как именно крестьянство», что крестьянское самоопределение (!) своими границами и компетенцией далеко шире земского, что это соединение «широкой»… (до самой околицы?)… «самодеятельности» с отсутствием «элементарнейших гражданских прав» «точно нарочно было придумано для того, чтобы… будить и упражнять (!) политические инстинкты и навыки общественной борьбы». Не любо – не слушай, а…

«Надо быть слепым, чтобы не видеть, насколько легче перейти к идее социализации земли от традиций общинного управления землей». Не наоборот ли, гг.? Не являются ли безнадежно слепыми и глухими те, кто до сих пор не знает, что именно средневековая замкнутость полукрепостной общины, раздробляющей крестьянство на крохотные союзы и связывающей по рукам и ногам сельский пролетариат, поддерживает традиции косности, забитости и одичалости? Не побиваете ли вы сами себя, признавая пользу отхода, который уже на три четверти разрушил пресловутую уравнительность общинных традиций и свел эти традиции к одной полицейской склоке?