Полное собрание сочинений. Том 83

Вчера получилъ твое письмо¹ послѣ посѣщенія доктора, и ужасно мнѣ стало грустно тяжело и главное, самъ я себѣ сталъ ужасно гадокъ.² — Все я, — грубое и эгоистическое животное. А еще я храбрюсь и осуждаю другихъ, и гримасничаю добродѣтелью! Не могу тебѣ выразить, какъ мнѣ было и есть тяжело. Вчера и во снѣ все видѣлъ себя презирающимъ себя. Долго не спалъ и нынче проснулся позднѣе. Дождь. Я сѣлъ за работу и просидѣлъ до темноты. Голова болитъ. Пошелъ ходить въ лѣсъ. Хотѣлъ посмотрѣть, увезли ли дерево, но смерклось, и я не нашелъ. Оттуда зашелъ къ Ѳедоту. Мнѣ сказали, что его еще не похоронили. Подошелъ къ окну и вижу: на столѣ, гдѣ онъ лежалъ, лампа, чашка съ лапшей, сидятъ гости, и прямо противъ меня румяный Ѳедька³ ѣстъ, облизывается. И всѣ очень оживленно ѣдятъ. Я постоялъ, посмотрѣлъ и не вошелъ. Оттуда въ темнотѣ нагнала меня Ольга⁴ съ Васькой⁵ сабачникомъ; она стала мнѣ со слезами разсказывать, что отдала дочь, а теперь не знаетъ, что съ собой сдѣлать, какъ скучно. — Да утромъ еще были два хорошіе старика, странника изъ Олонецкой губерніи. Они живо осушили мой самоваръ и были очень довольны и хорошо разсказывали. —

Пожалуйста, пиши мнѣ подробнѣе о своемъ здоровьѣ.⁶ Я разорвалъ и буду разрывать. — Какъ ты не устроишь, чтобы спать и отдыхать. Это во всякомъ случаѣ главное условіе для выздоровленія. Скажи Танѣ, что это ея дѣло такъ устроить, чтобы ты не сидѣла долго вечеромъ и утромъ бы тебя не будили.

⁷ Хорошо, что мальчики въ хорошемъ состояніи. —

Я ничего не предпринимаю, п[отому] ч[то] ужъ очень себѣ противенъ. Прощай, душенька, цѣлуй дѣтей. Правда, что тебѣ суетно, но письма твои очень мало мнѣ изображаютъ твое душевное состояніе.

Л.

На конверте: Москва. Хамовники. Графинѣ С. А. Толстой, въ своемъ домѣ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 227—228. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 27 октября. 1884; Москва. 27 октября 1884». В ПЖ датировано 27 октября.

¹ От 24 октября. Письмо это не сохранилось; в нем, очевидно, С. А. Толстая описывает свои посещения доктора Чижа. 27 октября С. А. Толстая писала: «Мне очевидно, что доктор намеренно открыл давно наболевшую понемногу рану и очистил ее».

² С. А. Толстая писала в ответ 27 октября: «что ты, милый друг, так смутился моим нездоровьем? Совсем ты не виноват; оба виноваты и так случилось, может быть, просто от какой-нибудь механической причины во время родов» (стр. 267).

³ Сын Федота.

⁴ Ольга Родионовна Макарова (р. 1841 г.), жена В. С. Макарова.

⁵ Василий Савостьянович Макарычев или Макаров (р. 1846 г.), яснополянский крестьянин.

⁶ С. А. Толстая писала 26 октября: «вчера я до третьего часу ночи как в лихорадке дрожала от боли, даже зубы стучали. Нужен покой «физический, самый строгий» (стр. 261).

⁷ С. А. Толстая писала 27 октября: «Спать я устроилась по утрам с замкнутыми ватой ушами».

277.

1884 г. Октября 27. Я. П.

Вчера цѣлый день, какъ ты видѣла изъ письма, провелъ въ большомъ уныніи. Желудокъ, погода и нравственное недовольство собой. Нынче съ утра былъ въ томъ же уныніи. Теперь уныніе прошло, но недовольство собой, отвращеніе къ себѣ осталось тоже. Вчерашнее письмо твое хорошее.¹ Рецепта я вчера забылъ, нынче вспомнилъ, и сейчасъ нашелъ и посылаю. Смѣшно сказать, но я прошелъ по верху, по всѣмъ комнатамъ, и очень сильное и пріятное чувство испыталъ, глядя на все; — смѣшно-то то, что я сѣлъ за фортепіано и игралъ съ величайшимъ удовольствіемъ и даже умиленіемъ.²

Нынче всталъ рано и, напившись кофе, пошелъ ходить. Не работалъ, п[отому] ч[то] хотѣлось не нарушать своихъ мыслей, и спалъ мало.

Погода прекрасная была — тихо, тепло, сѣро, но съ прозрачностью, и нѣтъ нѣтъ, не проглянетъ, а напомнитъ о себѣ солнце розовымъ и сизымъ свѣтомъ. — Такъ тепло было, что я въ одномъ пальто поѣхалъ въ Ясенки купить бумаги и марокъ. Вернувшись, обѣдалъ и все думалъ въ нерѣшительности, какъ поступить съ Митрофаномъ, т. е. какъ отказать ему, не обидѣвъ. И вдругъ во время обѣда онъ пришелъ и объявилъ, что проситъ уволить его. Я очень обрадовался. Мы дружелюбно переговорили, и съ завтрашняго дня я вступаю въ должность. — Главный человѣкъ тутъ Василій³ работникъ. Ему все можно поручить, не какъ прикащику, но какъ рабочему. Арину,⁴ разумѣется, отпущу. Не знаю только, какъ съ Филипомъ; какъ наладится дѣло, такъ я пріѣду, и мы обо всемъ переговоримъ. —

Напиши мнѣ еще поподробнѣе о себѣ; что говорилъ Докторъ, — что о беременности и о томъ, что ее производитъ.⁵ Много нынче думалъ, гуляя и на ѣздѣ. Надо писать, непремѣнно надо, a нѣтъ еще страстнаго желанія, безъ к[отораго] нельзя.

Письмо я получилъ вчера очень милое отъ сестеръ Урусова.⁶ Удивляюсь, что онъ не пишетъ, и скучаю по немъ. Вечеромъ Дмит[рій] Ѳед[оровичъ] писалъ, а я шилъ сапоги, — неторопливо и хорошо. Теперь будемъ пить чай съ М[арьей] А[фанасьевной]. Спасибо Таничкѣ за письма (some more),⁷ и за хорошія намѣренія. Пожалуйста, Таня, копію кончай и будь измазана красками съ утра до вечера.⁸