Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

. …своего пульчинеля… — Пульчинель (итал. pulchinella) и другие перечисляемые далее лица — традиционные персонажи кукольной комедии, разыгрывавшейся петербургскими шарманщиками (см. рассказ Д. В. Григоровича «Петербургские шарманщики» (1843), написанный для изданной Н. А. Некрасовым «Физиологии Петербурга» (1844) и прочитанный автором Достоевскому в рукописи — Григорович, стр. 84–85).

. … не знал до сих пор такого гвоздя-человека. — Гвоздь-человек — упорный человек, настойчиво долбящий одно и то же.

. Нос отъедят, сам с хлебом съешь, не заметишь… — Намек на повесть Н. В. Гоголя «Нос» (1836).

. …без абшида… — Абшид (нем. Abschied) — предупреждение об увольнении.

.

…пряжку тебе, и пошел вольнодумец!.. — Пряжка в просторечии — символ солдатской службы.

. …от которой пахло залавком… — Залавок — старинный поставец, сундук.

. …один наполеондор… — Наполеондор — золотая французская монета достоинством в 20 франков.

. …немецкие крестовики… — Австрийские серебряные талеры, имевшие на обороте изображение креста.

. …одну красную бумажку… — См. реальный комментарий к повести «Двойник» (стр. 493).

. …этот внезапно остывший угол можно было бы весьма удобно сравнить поэту с разоренным гнездом «домовитой» ласточки…

 — Последние два слова — цитата из стихотворения Г. Р. Державина «Ласточка» (1792).

ХОЗЯЙКА

(Стр. 264)

ОЗ, 1847, № 10, отд. I, стр. 396–424; № 11, стр. 381–414.

1865, том I, стр. 7–38.

Автограф неизвестен.

Впервые напечатано: ОЗ, 1847, № 10 и 11, с подписью: Ф. Достоевский (ценз. разр. — 30 сентября и 31 октября 1847 г.).

Печатается по тексту 1865, с устранением явных опечаток, не замеченных Достоевским, а также со следующими исправлениями по ОЗ:

Стр. 270, строка 24: «вошел» вместо «пошел».

Стр. 271, строка 30: «решительных» вместо «утешительных».

Стр. 272, строка 5: «выходу» вместо «входу».

Стр. 272–273, строки 48–1: «прокрадывалась» вместо «прокладывалась».

Стр. 273, строка 41: «старушонка» вместо «старушка».

Стр. 274, строка 30: «А это жена его?» вместо «Это жена его?».

Стр. 275, строка 47: «поддержала и засмеялась» вместо «и засмеялась».

Стр. 285, строки 2–3: «искуснейший, образованнейший человек» вместо «искуснейший человек».

Стр. 287, строка 37: «Чего ты» вместо «Что ты».

Стр. 293, строка 1:

«окостенелый» вместо «костенелый».

Стр. 293, строка 14: «тихо заплакала» вместо «заплакала».

Стр. 295, строка 9: «тогда» вместо «только».

Стр. 297, строки 13–14: «вздрагивала, как лист, и бледнела» вместо «вздрагивала и, как лист, бледнела».

Стр. 307, строка 4: «беспокойны» вместо «спокойны».

Стр. 308, строка 28: «пила» вместо «пил».

Стр. 309, строка 20: «ранки» вместо «раны».

Стр. 315, строка 11: «и… и слова не молвили б» вместо «и… слова не молвили б».

Стр. 316, строка 20: «ноги его» вместо «ноги».

Стр. 316, строка 35: «всяк свое холит, всяк свое добро бережет» вместо «всяк свое добро бережет».

Стр. 319, строка 6: «вставала» вместо «встала».

Замысел «Хозяйки» восходит к октябрю 1846 г. В середине этого месяца Достоевский еще пишет брату, что «„Прохарчина“ очень хвалят» и что он продолжает работать над предназначенными для Белинского «Сбритыми бакенбардами» (письмо от 17 октября 1846 г.). Но в конце месяца, когда определился неуспех «Прохарчина», он решает отказаться от всех прежних замыслов и попытаться изменить свою тематику и творческую манеру. Извещая брата в конце октября, что ни одна из задуманных им прежде повестей «не состоялась», Достоевский так характеризует их: «…всё это есть не что иное, как повторение старого, давно уже мною сказанного. Теперь более оригинальные, живые и светлые мысли просятся из меня на бумагу <…>. Я пишу другую повесть, и работа идет, как некогда в „Бедных людях“, свежо, легко и успешно. Назначаю ее Краевскому…» В следующем письме, от 26 ноября, сообщая о расхождении с кругом «Современника» и сближении с издателем «Отечественных записок», Достоевский восклицает: «…работа для святого искусства, работа святая, чистая, в простоте сердца, которое еще никогда так не дрожало и не двигалось у меня, как теперь перед всеми новыми образами, которые создаются в душе моей». Тон этого признания, близкий стилю «Хозяйки», делает возможным предположение, что речь идет об этой повести.