Полное собрание сочинений. Том второй. Повести и рассказы (1848-1859)

Название «Неточка Незванова» впервые упоминается в письме к М. М. Достоевскому от 17 декабря 1846 г., в котором писатель сообщал брату, что «завален работою», так как к 5 января «обязался поставить Краевскому 1-ю часть романа „Неточка Незванова“». Надежды автора на успех романа были чрезвычайно велики: «Это письмо пишу я урывками, ибо пишу день и ночь <…>. Пишу я с рвением. Мне всё кажется, что я завел процесс со всею нашею литературою, журналами и критиками и тремя частями романа моего в „Отечеств<енных> записках“ устанавливаю и за этот год мое первенство назло недоброжелателям моим». «Прощай, брат, — прибавлял он тут же. — Ты меня оторвал от моей самой любопытной страницы в романе, а дел еще куча впереди».

В письме от января-февраля 1847 г. автор уже выражал надежду на близкое окончание романа: «… скоро ты прочтешь „Неточку Незванову“. Это будет исповедь, как Голядкин, хотя в другом тоне и роде». Об «очень прилежной» работе над романом упоминается и в письме к М. М. Достоевскому от апреля 1847 г. Из этого письма мы узнаем, что в это время Достоевский думал окончить роман к осени 1847 г.: «Он <роман> завершит год, пойдет во время подписки и, главное, будет, если не ошибаюсь теперь, капитальною вещью в году». Однако в 1847 г. роман не появился, так как писатель, занятый другими произведениями, не раз прерывал работу над «Неточкой Незвановой». Тем не менее к середине 1848 г. была, по-видимому, написана значительная часть ранней редакции романа. П. П. Семенов-Тян-Шанский рассказывает в своих «Мемуарах», что на собраниях у М. В. Петрашевского Достоевский «читал отрывки из своих повестей „Бедные люди“ и „Неточка Незванова“» (см.: П. П.

й. Мемуары. Т. I. Детство и юность (1827–1855 гг.). Пгр., 1917, стр. 197). Это скорее всего могло происходить до ноября 1848 г., так как с этого времени Достоевский уже не посещал собраний у Петрашевского, став членом кружка С. Ф. Дурова.

И. М. Дебу также вспоминал, что на вечерах у Петрашевского Достоевский рассказывал «Неточку Незванову» «гораздо полнее, чем была она напечатана» (см.: Биография, стр. 91).

О ранней редакции романа, где повествование велось от лица автора, а не от лица героини, мы можем судить по сохранившемуся небольшому отрывку рукописи (ЧА

). Из него видно, что значительную роль в ранней редакции играл образ мечтателя Оврова. Именно он, а не Неточка должен был обнаружить письмо неизвестного. Овров прочел в строках письма близкую и понятную ему повесть о братстве двух сердец, союз которых «был бы прекрасен» «целому миру». Мысль о братском союзе двух сердец и о братском сочувствии Оврова неизвестному мечтателю, настойчиво повторяясь, варьируется в тексте автографа.

Учитывая роль Оврова в ранней редакции, естественно предположить, что у него должны были возникнуть какие-то сложные отношения с Неточкой. В окончательном тексте характер его едва намечен: роман обрывается на первой краткой встрече Неточки с Овровым — помощником в делах Петра Александровича.

В автографе несколько иначе раскрывается и образ той, кому адресовано было письмо неизвестного мечтателя (в окончательной редакции — это Александра Михайловна). Она более настойчиво, чем в журнальном варианте, сближается с грешницей, приведенной к Христу книжниками и фарисеями и отпущенной им без осуждения (см.: Евангелие от Иоанна, гл. 8, ст. 1–7). На память о пережитом у героини остается гравюра с картины широко известного в 1840-е годы французского художника Эмиля Синьоля «La femme adultère» (1840) с надписью — евангельской цитатой (слова Христа) на латинском языке «Кто из вас без греха, первым брось на нее камень».

В процессе работы над романом его форма, фабула и сюжет значительно видоизменились. В журнальной редакции 1849 г. повествование ведется уже от лица героини и роман имеет подзаголовок «История одной женщины», раскрывающий его основную тему. Каждая из трех дошедших до нас частей, по определению исследователя, не только звено в композиции целого, но и внутренне законченная новелла с особым сюжетом, особой завязкой, кульминацией и развязкой (см.: Фридлендер,

стр. 87). Каждая часть имела в редакции 1849 г. свое заглавие — «Детство», «Новая жизнь», «Тайна».

По замыслу Достоевского, в журнальной редакции намечалось уже не 3–4 части, как в ранней, а более шести. Из письма к Краевскому от 1 февраля 1849 г. следует, что «первые шесть частей» Достоевский хотел напечатать до июля 1849 г. (по одной части в каждом номере журнала). Из того же письма видно, что во второй части автором были сделаны значительные сокращения: «выброшено» 1,5 печатных листа «вещей очень недурных, для круглоты дела».

К 15 февраля писатель обещал редактору «Отечественных записок» закончить третью часть. Он, вероятно, намеренно «увеличивал» в письме ее предполагаемые размеры, сообщая, что в ней «для полноты дела» непременно должно быть 5 листов, — с целью убедить Краевского в необходимости выдать 100 рублей «вперед». На самом деле в третьей части оказалось немногим более трех листов.