Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 3. Стихотворения. Поэмы (1914–1918)

Думая о Гумилеве, Э. Ф. Голлербах писал: «Смерть в постели. Гроб. Венки. Но прислушайтесь к другим словам, к этим уверенным, поступательным, мужественным анапестам, с перебивающимся от ликующего волнения ритмом <цит. последние две строфы>. Не было не только “врача и нотариуса”, не было близких, родных... В последний, единственный час жизни — никого близкого. Вздрогнул ли он, зарыдал ли <...> Вспоминается мне его голос — густой, какой-то тягучий и хмельной, прыгающий от низких баритональных нот к высоким, почти писклявым. Размерно, точно скандируя, он говорил “с чувством, толком, расстановкой”: “Нужно всегда идти по линии наибольшего сопротивления. Это мое правило. Если приучить себя к этому, ничто не будет страшно”. Он шел по линии наибольшего сопротивления, действуя, где нужно, локтями, наступая на ноги (говорю, конечно, метафорически). И поэтому имел немало недоброжелателей, почти врагов» (Голлербах Э. Ф. Н. С. Гумилев // Исследования и материалы. С. 584). Ст-ние было процитировано В. М. Саяновым в рапповской полемике с Г. Лелевичем (См.: Саянов В. М. Очерки по истории русской поэзии XX века. Л., 1929. С. 85). Если В. Саянов и Г. Лелевич спорили о «геральдизме» Гумилева, то А. Селивановский через несколько лет писал: «Гумилев оказался в русской поэзии предшественником фашистской идеологии, ее расовой теории, ее отвращения ко всякого рода демократическим проявлениям “слабости духа”: <цит. вторая строфа>» (Селивановский А. П. Очерки русской поэзии XX века // Лит. учеба. 1934. № 8. С. 27). Под «фрейдистским» углом зрения смотрел на лирического героя ст-ния Н. А. Оцуп: «Не является ли Гумилев в любви духовным братом персидских поэтов Фирдоуси и Хафиза? Он осыпает свою любовь и свою возлюбленную самыми роскошными метафорами в восточном вкусе, но ни на минуту не забывает о прямой цели — вожделении самца. Он отказывается воспевать любовь “хриплым голосом скопца” <цит. третья строфа>» (Оцуп. С. 41). «Тема романтического объединения поэтов в этом стихотворении, — пишет Вяч. Вс. Иванов, — относится не только к смерти, но и ко всей жизни, к художественным вкусам, занятиям, любви. Гумилев неожиданно (как и во многих других поздних своих стихах) сближается с эпатажем футуристов и их предшественников — французских “проклятых” поэтов, но во всем противостоит буржуазной прибранности и правильности: “И мне нравится не гитара, / А дикарский напев зурны”» (Ст ПРП. С. 11–12). Далее автор статьи «Звездная вспышка» находит перекличку этого ст-ния с «Поэмой начала», написанной почти в одно время с этими стихами. (Там же. С. 30). «“Любовь к смерти” является одним из пунктов кодекса масонского “мастера”. В творчестве Гумилева этот мотив проникает, начиная с “Костра” (см. особенно стихотворения “Я и вы” и “Рабочий”), становясь одним из самых навязчивых мотивов его последних лет» (Иованович М. Николай Гумилев и масонское учение // Н. Гумилев и русский Парнас. С. 45). «В августе 1921-го все (в отношении к Гумилеву-поэту) изменилось. Когда поэт пишет: “И умру я не на постели, при нотариусе и враче”, а затем умирает обычной “буржуазной” смертью — это верх пошлости. Гумилева судьба от этого спасла — впрочем, для русских поэтов XX века смерти “при нотариусе и враче” вовсе не предусматривалось» (Шубинский В. «Я тот, кто спит...» 25 августа — 75 лет со дня гибели Николая Гумилева // Вечерний Петербург. 23 авг. 1996. № 159 (20861)). «Близки, например, гумилевские (“Я и вы”) и ницшевские (“К мистралю”) представления о рае» (Десятов В. В. Фридрих Ницше в художественном и экзистенциальном мире Николая Гумилева. Автореферат диссертации на соискание уч. степени кандидата филологических наук. Томск, 1995. С. 13). Любопытные сведения о восприятии этого ст-ния студенчеством в годы репрессий см.: Свирский Г. На лобном месте. Литература нравственного сопротивления. Лондон, 1979. С. 94–96.

83

При жизни не публиковалось. Печ. по: КСЗ, с исправлением опечатки в ст. 1.

КСЗ, СС 1947 IV, СС II, вар. автографа, СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, СПП, Кап, СС (Р-т) II, вар. автографа, ОС 1991, ПСЗ, ЛиВ, Соч I, СП (Ир), Ст (Яр), Круг чтения, Ст 1995, Изб 1997, СП 1997, Мир искусств в образах поэзии. Архитектура. Скульптура. Живопись. Танец. Музыка. М., 1922, Душа любви.

Автограф с вар. — Альбом Струве.

Дат.: июль 1917 г. — по местоположению в Альбоме Струве.

84

При жизни не публиковалось. Печ. по: КСЗ.

КСЗ, СС II, под загл. автографа, СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ОС 1989, Ст ПРП, СПП, Кап, СС (Р-т) II, под загл. автографа, ОС 1991, ПСЗ, Соч I, СП (Ир), Круг чтения, Престол, Изб (XX век), Ст 1995, Изб 1997, ВБП, МП, СП 1997.

Автограф с вар. — Альбом Струве. В ст. 10 вместо «так же» ранее было: «дивно». В СС II упоминается еще один автограф с посвящ. «Н. В. Е.» и датой — «4 апреля 1918. Лондон». В этом автографе ст. 1 был — «Лишь нежный бархат, на котором», ст. 6 — «Тревожит смутной белизной» (С. 319). Местонахождение его в настоящее время неизвестно.

Дат.: июль 1917 г. — по местоположению в Альбоме Струве.