Читаем Полное собрание стихотворений полностью

Ах, сколько я в мой век бумаги исписал!Той песню, той сонет, той лестный мадригал;А вы, о нежные мужья под сединою!Ни строчкой не были порадованы мною.Простите в том меня: я молод, ветрен был, Так диво ли, что вас забыл?А ныне вяну сам: на лбу моем морщины Велят уже и мне Подобной вашей ждать судьбины И о цитерской сторонеЛишь в сказках вспоминать; а были, небылицы,Я знаю, старикам разглаживают лицы:Так слушайте меня, я сказку вам начну Про модную жену. Пролаз в течение полвека Всё полз, да полз, да бил челом,И наконец таким невинным ремесломДополз до степени известна человека,То есть стал с именем, — я говорю ведь так, Как говорится в свете:То есть стал ездить он шестеркою в карете; Потом вступил он в бракС пригожей девушкой, котора жить умела, Была умна, ловка И старика Вертела как хотела; А старикам такой закон,Что если кто из них вскружит себя вертушкой, То не она уже, а он Быть должен наконец игрушкой; Хоть рад, хотя не рад, Но поступать с женою в лад И рубль подчас считать полушкой.Пролаз хотя пролаз, но муж, как и другой,
И так же, как и все, ценою дорогой Платил жене за нежны ласки; Узнал и он, что блонды, каски,Что креп, лино-батист, тамбурна кисея.Однажды быв жена — вот тут беда моя!Как лучше изъяснить, не приберу я слова —Не так чтобы больна, не так чтобы здорова,А так... ни то ни се... как будто не своя,Супругу говорит: «Послушай, жизнь моя, Мне к празднику нужна обнова:Пожалуй, у мадам Бобри купи тюрбан;Да слушай, душенька: мне хочется экран Для моего камина; А от нее ведь три шага До английского магазина;Да если б там еще... нет, слишком дорога!А ужасть как мила!» — «Да что, мой свет, такое?» — «Нет, папенька, так, так, пустое... По чести, мне твоих расходов жаль». — «Да что, скажи, откройся смело;Расходы знать мое, а не твое уж дело». — «Меня... стыжусь... пленила шаль;Послушай, ангел мой! она такая точно,Какую, помнишь ты, выписывал нарочноКнязь для княгини, как у князя праздник был». С последним словом прыг на шеюИ чок два раза в лоб, примолвя: «Как ты мил!»— «Изволь, изволь, я рад со всей моей душею Услуживать тебе, мой свет! — Был мужнин ей ответ. —Карету!.. Только вряд поспеть уж мне к обеду!Да я... в Дворянский клуб оттоле заверну».— «Ах, мой жизненочек! как тешишь ты жену!Ступай же, Ванечка, скорее»; — «Еду, еду!» И Ванечка седой,
Простясь с женою молодой,В карету с помощью двух долгих слуг втащился, Сел, крякнул, покатился.Но он лишь со двора, а гость к нему на двор — Угодник дамский, Миловзор,Взлетел на лестницу и прямо порх к уборной.«Ах! я лишь думала! как мил!» — «Слуга покорный».— «А я одна». — «Одне? тем лучше! где же он?» — «Кто? муж?» — «Ваш нежный Купидон». — «Какой, по чести, ты ругатель!»— «По крайней мере я всех милых обожатель. Однако ж это ведь не ложь,Что друг мой на него хоть несколько похож».— «То есть он так же стар, хотя не так прекрасен»,— «Нет! Я вам докажу». — «О! этот труд напрасен».— «Без шуток, слушайте: тот слеп, а этот крив;Не сходны ли ж они?» — «Ах, как ты злоречив!» — «Простите, перестану… Да! покажите мне диванну:Ведь я еще ее в отделке не видал;Уж, верно, это храм! Храм вкуса!» — «Отгадал».— «Конечно, и... любви?» — «Увы! еще не знаю.Угодно поглядеть?» — «От всей души желаю».О бедный муж! спеши иль после не тужи,И от дивана ключ в кармане ты держи: Диван для городской вострушки, Когда на нем она сам-друг, Опаснее, чем для пастушки Средь рощицы зеленый луг, И эта выдумка диванов, По чести, месть нам от султанов!Но как ни рассуждай, а Миловзор уж там,Рассматривает всё, любуется, дивится;Амур же, прикорнув на столике к часам,
Приставил к стрелке перст, и стрелка не вертится,Чтоб двум любовникам часов досадный бойНе вспоминал того, что скоро возвратится Вулкан домой.А он, как в руку сон!.. Судьбы того хотели!На тяжких вереях вороты заскрипели,Бич хлопнул, и супруг с торжественным лицомЯвился на конях усталых пред крыльцом,Уж он на лестнице, таща в руках покупку,Торопится свою обрадовать голубку,Уж он и в комнате, а верная женаСидит, не думая об нем, и не одна.Но вы, красавицы, одной с Премилой масти,Не ахайте об ней и успокойте дух!Ее пенаты с ней, так ей ли ждать напасти?Фиделька резвая, ее надежный друг, Которая лежала, Свернувшися клубком, На солнышке перед окном,Вдруг ветрепенулася, вскочила, побежала К дверям и, как разумный зверь,Приставила ушко, потом толк лапкой в дверь, Ушла и возвратилась с лаем.Тогда ж другой пенат, зовомый попугаем,Три раза вестовой из клетки подал знак, Вскричавши: «Кто пришел? дурак!»Премила вздрогнула, и Миловзор подобно; И тот, и та — о, время злобно! О, непредвиденна беда! — Бросаяся туда, сюда, Решились так, чтоб ей остаться,А гостю спрятаться хотя позадь дверей, — О женщины! могу признаться, Что вы гораздо нас хитрей!Кто мог бы отгадать, чем кончилась тревога?
Муж, в двери выставя расцветшие два рога,Вошел в диванную и видит, что женаВполглаза на него глядит сквозь тонка сна; Он ближе к ней — она проснулась, Зевнула, потянулась; Потом, Простерши к мужу руки:«Каким же, — говорит ему, — я крепким сном Заснула без тебя от скуки! И знаешь ли, что мне Привиделось во сне?Ах! и теперь еще в восторге утопаю!Послушай, миленький! лишь только засыпаю,Вдруг вижу, будто ты уж более не крив; Ну, если этот сон не лжив?Позволь мне испытать». — И вмиг, не дав супругу Прийти в себя, одной рукойЗакрыла глаз ему — здоровый, не кривой, —Другою же, на дверь указывая другу,Пролазу говорит: «Что, видишь ли, мой свет?» Муж отвечает: «Нет!» — «Ни крошечки?» — «Нимало;Так темно, как теперь, еще и не бывало».— «Ты шутишь?» — «Право, нет; да дай ты мне взглянуть».— «Прелестная мечта! — Лукреция вскричала.—Зачем польстила мне, чтоб после обмануть! Ах! друг мой, как бы я желала, Чтобы один твой глаз Похож был на другой!» Пролаз,При нежности такой, не мог стоять болваном;Он сам разнежился и в радости душиСупругу наградил и шалью и тюрбаном.Пролаз! ты этот день во святцах запиши:Пример согласия! Жена и муж с обновой!Но что записывать? Пример такой не новый.1791
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
«С Богом, верой и штыком!»
«С Богом, верой и штыком!»

В книгу, посвященную Отечественной войне 1812 года, вошли свидетельства современников, воспоминания очевидцев событий, документы, отрывки из художественных произведений. Выстроенные в хронологической последовательности, они рисуют подробную картину войны с Наполеоном, начиная от перехода французской армии через Неман и кончая вступлением русских войск в Париж. Среди авторов сборника – капитан Ф. Глинка, генерал Д. Давыдов, поручик И. Радожицкий, подпоручик Н. Митаревский, военный губернатор Москвы Ф. Ростопчин, генерал П. Тучков, император Александр I, писатели Л. Толстой, А. Герцен, Г. Данилевский, французы граф Ф. П. Сегюр, сержант А. Ж. Б. Бургонь, лейтенант Ц. Ложье и др.Издание приурочено к 200-летию победы нашего народа в Отечественной войне 1812 года.Для старшего школьного возраста.

Виктор Глебович Бритвин , Коллектив авторов -- Биографии и мемуары , Сборник

Классическая русская поэзия / Проза / Русская классическая проза / Прочая документальная литература / Документальное
Поэзия Серебряного века
Поэзия Серебряного века

Феномен русской культуры конца ХIX – начала XX века, именуемый Серебряным веком, основан на глубинном единстве всех его творцов. Серебряный век – не только набор поэтических имен, это особое явление, представленное во всех областях духовной жизни России. Но тем не менее, когда речь заходит о Серебряном веке, то имеется в виду в первую очередь поэзия русского модернизма, состоящая главным образом из трех крупнейших поэтических направлений – символизма, акмеизма и футуризма.В настоящем издании достаточно подробно рассмотрены особенности каждого из этих литературных течений. Кроме того, даны характеристики и других, менее значительных поэтических объединений, а также представлены поэты, не связанные с каким-либо определенным направлением, но наиболее ярко выразившие «дух времени».

Александр Александрович Блок , Александр Иванович Введенский , Владимир Иванович Нарбут , Вячеслав Иванович Иванов , Игорь Васильевич Северянин , Николай Степанович Гумилев , Федор Кузьмич Сологуб

Поэзия / Классическая русская поэзия / Стихи и поэзия