Господь, ты слышишь? Господь, простишь ли? —Весна плыла высоко в синеве.На глухую улицу в полночь вышлиВеселые девушки. Было – две.Но Третий за ними – за ними следомМелькал, неслышный, в луче фонаря.Он был неведом... одной неведом:Ей казалось... казалось, близка заря.Но синей и синее полночь мерцала,Тая, млея, сгорая полношумной весной.И одна сказала... «Ты слышишь? – сказала. —О, как страшно, подруга... быть с тобой»И была эта девушка в белом... в белом,А другая – в черном... Твоя ли дочь?И одна – дрожала слабеньким телом,А другая – смеялась, бежала в ночь...Ты слышишь, господи? Сжалься! О, сжалься!Другая, смеясь, убежала прочь...И на улице мертвой, пустынной остались.Остались... Третий, она и ночь.Но, казалось, близко... Казалось, близкоТрепетно бродит, чуть белеет заря...Но синий полог упал так низкоИ задернул последний свет фонаря.Был синий полог. Был сумрак долог.И ночь прошла мимо них, пьяна.И когда в траве заблестел осколок,Она осталась совсем одна.И первых лучей протянулись нити,И слабые руки схватили нить...Но уж город, гудя чредою событий,Где-то там, далеко, начал жить...Был любовный напиток – в красной пачкекредитокИ заря испугалась. Но рукою СудьбыКто-то городу дал непомерный избыток,И отравленной пыли полетели столбы.Подходили соседи и шептались докучно.Дымно-сизый старик оперся на костыль —И кругом стало душно... А в полях однозвучноХохотал Невидимка – и разбрасывал пыльВ этом огненном смерче обняла она крепчеПыльно-грязной земли раскаленную печь...Боже правый! Соделай, чтобы твердь стала легче!Отврати твой разящий и карающий меч!И откликнулось небо: среди пыли и давкиПоявился архангел с убеленной рукой:Всем казалось – он вышел из маленькой лавки,И казалось, что был он – перепачкан мукой...Но уж твердь разрывало. И земля отдыхала.под дождем умолкала песня дальних колес...И толпа грохотала. И гроза хохотала.Ангел белую девушку в дом свой унес.
5 апреля 1905
«Ты в поля отошла без возврата…»
Ты в поля отошла без возврата.Да святится Имя Твое!Снова красные копья закатаПротянули ко мне острие.Лишь к Твоей золотой свирелиВ черный день устами прильну.Если все мольбы отзвенели,Угнетенный, в поле усну.Ты пройдешь в золотой порфире —Уж не мне глаза разомкнуть.Дай вздохнуть в этом сонном мире,Целовать излучённый путь...О, исторгни ржавую душу!Со святыми меня упокой,Ты, Держащая море и сушуНеподвижно тонкой Рукой!