Сидят у окошка с папой.Над берегом вьются галки.– Дождик, дождик! Скорей закапай!У меня есть зонтик на палке!– Там весна. А ты – зимняя пленница,Бедная девочка в розовом капоре...Видишь, море за окнами пенится?Полетим с тобой, девочка, за море.– А за морем есть мама?– Нет.– А где мама?– Умерла.– Что это значит?– Это значит: вон идет глупый поэт:Он вечно о чем-то плачет.– О чем?– О розовом капоре.– Так у него нет мамы?– Есть. Только ему нипочем:Ему хочется за море,Где живет Прекрасная Дама.– А эта Дама – добрая?– Да.– Так зачем же она не приходит?– Она не придет никогда:Она не ездит на пароходе.Подошла ночка,Кончился разговор папы с дочкой.
Июль 1905
Моей матери
Тихо. И будет всё тише.Флаг бесполезный опущен.Только флюгарка на крышеСладко поет о грядущем.Ветром в полнебе раскинут,Дымом и солнцем взволнован,Бедный петух очарован,В синюю глубь опрокинут.В круге окна слуховогоЛик мой, как нимбом, украшен.Профиль лица восковогоПравилен, прост и нестрашен.Смолы пахучие жарки,Дали извечно туманны...Сладки мне песни флюгарки:Пой, петушок оловянный!
Июль 1905
«Старость мертвая бродит вокруг…»
Старость мертвая бродит вокруг,В зеленях утонула дорожка.Я пилю наверху полукруг —Я пилю слуховое окошко.Чую дали – и капли смолыПроступают в сосновые жилки.Прорываются визги пилы,И летят золотые опилки.Вот последний свистящий раскол —И дощечка летит в неизвестность...В остром запахе тающих смолПодо мной распахнулась окрестность..Всё закатное небо – в дреме,Удлиняются дольние тени,И на розовой гаснет кормеУплывающий кормщик весенний...Вот – мы с ним уплываем во тьму,И корабль исчезает летучий...Вот и кормщик – звездою падучей —До свиданья!... летит за корму...
Июль 1905
«В туманах, над сверканьем рос…»
В туманах, над сверканьем рос,Безжалостный, святой и мудрый,Я в старом парке дедов рос,И солнце золотило кудри.Не погасал лесной пожар,Но, гарью солнечной влекомый,Стрелой бросался я в угар,Целуя воздух незнакомый.И проходили сонмы лиц,Всегда чужих и вечно взрослых,Но я любил взлетанье птиц,И лодку, и на лодке весла.Я уплывал один в затонБездонной заводи и мутной,Где утлый остров окруженСтеною ельника уютной.И там в развесистую ельЯ доску клал и с нею реял,И таяла моя качель,И сонный ветер тихо веял.И было как на Рождестве,Когда игра давалась даром,А жизнь всходила синим паромК сусально-звездной синеве.