Солнце вечное сияетНа вершинах гор.Славу Богу возвещаетПтичий хор.Склон горы угрюм и бледен,Голый камень, мох?Бесприютен, робок, беден,Словно чей-то вздох.Книгу жизни раскрываю,Чтоб горе прочестьИ над нею Божью раюТягостную весть.– Знаем, знаем! – скажут сноваИ гора, и рай.– В круге пламени земногоЯрко догорай.– Всё отдай земле земное,И, как синий дым,Восходи к нам в голубое,Чист и невредим.
24 апреля (7мая) 1923
«Невольным отдыхам не рад...»
Невольным отдыхам не радПривыкший к долгим утомленьям.Не выходить бы из оград,Не предаваться умиленьям!Строптивой воле положитьПора бы строгие пределы,И, доживая, ворожить,Как ворожили тайноделы.И ждать, что упадут цветы,Что на закате, грустно-алом,Они, таинственно слитыОдна с другой, под покрываломСплетая зыбкие мечты,Придут с отравленным бокаломИль с умертвляющим кинжаломИз-под заржавленной плиты.
25 апреля (8 мая) 1923
«Позабыв о светлом Фебе...»
Позабыв о светлом ФебеУ полуночной черты,Мертвый лик на темном небеСеет мертвые цветыИ о нашем черством хлебеОкаянные мечты.Или нет заботы Гебе?Или кубки все пусты?Что не сгинуло, то сгинет,Только мается пока.Веет скудный дух пустыниС аравийского песка.От погибшей розы нынеНе поднимешь лепестка.Победительная стынетУтомительно тоска.Вспоминаю сказки Коры,Покидавшей мир инойВ час, когда темнеют горыПод внимающей луной, —Эвменид несносных хорыОглашают мрак ночной,Слышны горькие укоры,Голос совести земной.Мать-Деметра, ты АидуПерсефону отдала.Разве только панихидуТы отпеть по ней могла?Слезоносную ОбидуТы на землю навела.Клич скорее Немезиду,Расторгай оковы зла.Сердце кровью ли сочится, —Грудь разрежь, а сердце вынь,Персефона возродится,Ты в отчаяньи не стынь.Пусть на землю кровь струитсяЧистым сеяньем святынь,И навеки расточитсяДух скудеюших пустынь,Роза влагой оросится,Свянет горькая полынь.
25 апреля (8мая) 1923
«Всегда в порывах нетерпенья...»
Всегда в порывах нетерпеньяИ вечно в даль устремлена,Она лишь в ангельское пеньеБыла, пылая, влюблена.Святая песня серафима,Звучанье неземных огней,Ты, для земли неуловима,Пылала ярко перед ней,Пред ней и песня херувима,Сияние чистейших дней,Змеиным ядом не язвима,Струилась чище и ясней.Ее душа всегда крылата,Всегда стремительна была,И даже Зевсовы орлятаБежали бедного крыла.