Какой-то готтентот, пленившийся турнюромЧужой жены, ее украл, —Поддался страсти к авантюрам:Уж очень малый был удал, —И забавляяся подругой толстозадой,Провел он год с немалою усладой.Но наконецНашелся и другой такой же молодец.Однажды готтентот, ушедши на охоту,Весь день прошлялся по болоту,Идет домой,И предвкушает радость.Но что за гадость!Шалаш пустой,Лишь на песке остался отпечатокДвух пар здесь пробежавших пяток.Бедняга поднял вой:»Жена моя с разбойником сбежала!Его повесить мало.Какой же он подлец! И как ее мне жаль!Скотом уведена моя овечка!»Отсюда и пошло словечкоПро готтентотскую мораль.Да и у нас ведь не иначе,Себя хвалить мы погодим.Крестьянин КлимНа краденой куда-то ехал кляче,Но к вечеру устал,И задремал,И по такой причинеЗабрался в лес,В дупло залез,А клячу привязал к осине.Случился здесь голодный конокрад,И жалкой кляче был он рад,Украл и скрылся.Поутру Клим выходит из дупла,Увидел, – клячи нет, – и рассердился:»Ведь лошадь не сама ушла!»И не подумал он, что так ему и надо,И проклинать он начал конокрада.Таких примеров здесь найдешьНемало, коль искать охота,А если счет им подведешь,То скажешь: – То-то!Не обижать бы готтентота!
4(17) февраля 1925
4 Дуб и тростник
Известно всем о том,Как спорил гордый Дуб со скромным Тростником.Но все ж обоим был конец не вовсе разен:От бури Дуб свалился, безобразен,Разросшийся превыше всяких норм,И свиньям в желудях нашелся сытный корм,Хоть желуди и были мелки,А стволПошелНа очень прочные поделки.Тростник же срезан был, и стал он палкой, —Удел, не знаю, славный или жалкий.Поверьте мне:Уж кто там чем там ни кичится,Но всякий в деле пригодитсяВ коммунистической стране.А есть тут и мораль другая:Красуйся и греми,Но осторожней будь, и, желуди роняя,Свиней не раскорми, —Ведь свиньи буржуазны,И все дела их безобразны.И третья: до поры,Коль нравится, сгибайся,Но палкой станешь, так старайся,Бей буржуазные ковры.