Читаем Полное собрание стихотворений полностью

Полное собрание стихотворений

«Последний акмеист», «последний царскосел», «последний поэт серебряного века» - так именовали критики Дмитрия Иосифовича Кленовского (наст. фам. Крачковский; 1892–1976). Выпустив первую книгу перед самой революцией, Кленовский в советские годы замолчал и вновь начал писать стихи лишь четверть века спустя, уже в эмиграции, где он оказался в 1942 году. Однако в отличие от ранних изящных и утонченных стихов, напоминающих стихи Кузмина, эмигрантские сборники Кленовского представляют собой философскую лирику самой высокой пробы.После смерти Георгия Иванова Кленовский многими признавался первым поэтом эмиграции и одним из лучших поэтов второй половины ХХ века.В издании объединены все одиннадцать его книг плюс стихи, не вошедшие в сборники. В приложении впервые публикуются две книги, подготовленные Кленовским в начале двадцатых годов, но так и не увидевшие свет: книга стихов «Предгорье» и перевод «Сельских и Божественных игр» Анри де Ренье.

Дмитрий Иосифович Кленовский

Поэзия / Стихи и поэзия18+

Полное собрание стихотворений

Палитра


Светлой памяти

моего незабвенного отца и друга,

академика И.Е.Крачковского

I

1

В тот час, когда в душе угас почти совсемНеповторимый бред вчерашнего порыва, - Как медленны тогда созвучия поэм,Как грусть полутонов особенно красива...
Душе, уставшей жить в безумии былом,Еще дороже жить почти неуловимо...– О, только для того и стоит быть огнем,Чтоб в воздухе потом растаять легким дымом!..

2

В глазах твоих почти нездешняя печаль.И вот мои глаза печальны тоже ею.Я душу всю твою хотел бы взять; мне жаль,Что позволяешь ты... - и что я не сумею...Безумно сказочно, мучительно светлоМне кажется всегда все то, что мной любимо,И сколько чудных грез поэтому прошло,Едва задев меня, едва отдавшись... мимо.
Как много тонких рук я мог бы взять в свои,Когда б я только был не так всегда печален!Я знаю, сколько их стихи мои вплелиВ узор вечерних снов своих прозрачных спален...Я знаю хорошо, я знаю наизустьВсю робость грез моих и всю мою небрежность,Слова, которых я жалел развеять грусть,Разлуки, чью не смел убить я неизбежность.Я помню (я еще ребенком был тогда)Сверкающий залив и неба купол синий,И дачу, где я жил, и море, где водаСмывала желтых пчел с нагнувшихся глициний.
Я помню, я любил их приторных цветовОрнамент трепетный, - любил одно их имя;Как часто был тогда я их сорвать готов,И унести к себе и надышаться ими...И вот я до сих пор не знаю отчего:Боязнь ли сторожа, отъезд ли наш случайный, - Но я не тронул их, из детства моегоИх образ унеся, томительный и тайный.Я вспоминаю вас, глицинии весны!Я для вопросов всех нашел печаль ответов,И для меня теперь вы властно сплетеныС туманной чередой неясных силуэтов.И ваших гроздий тон и странный ваш изгиб
Теперь слились во мне, - и виноваты вы же! - С руками, что вчера меня обнять могли б,С глазами, что в мои смотреть хотели ближе,Со всем, что я любил и между тем не смелНазвать моим, со всем, что быть моим могло бы!Кто знает?.. может быть, я сам того хотел...Я вспомню это все уже почти без злобы...Почти... И только сны вечерние моиПечалить будет тень сплетенных ваших линий:Глицинии, - моей прообразы любви,И женщины, - моих прообразы глициний!

3. Un pastel

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже