Полное собрание стихотворений

Руки – и в круг

Перепродаж и переуступок!

Только бы губ,

Только бы рук мне не перепутать!

Этих вот всех

Суетностей, от которых сна нет.

Руки воздев,

Друг, заклинаю свою же память!

Чтобы в стихах

(Свалочной яме моих Высочеств!)

Ты не зачах,

Ты не усох наподобье прочих.

Чтобы в груди

(В тысячегрудой моей могиле

Братской!) – дожди

Тысячелетий тебя не мыли...

Тело меж тел,

– Ты, что мне пропадом был двухзвёздным!..

Чтоб не истлел

С надписью: не опознан.

9 июля 1922

5. “Удостоверишься – по времени…”

Удостоверишься – по времени! —

Что, выброшенной на солому,

Не надо было ей ни славы, ни

Сокровищницы Соломона.

Нет, руки за голову заломив,

– Глоткою соловьиной! —

Не о сокровищнице – Суламифь:

Горсточке красной глины!

12 июля 1922

6. “Дабы ты меня не видел…”

Дабы ты меня не видел —

В жизнь – пронзительной, незримой

Изгородью окружусь.

Жимолостью опояшусь,

Изморозью опушусь.

Дабы ты меня не слушал

В ночь – в премудрости старушьей:

Скрытничестве – укреплюсь.

Шорохами опояшусь,

Шелестами опушусь.

Дабы ты во мне не слишком

Цвел – по зарослям: по книжкам

Заживо запропащу:

Вымыслами опояшу,

Мнимостями опушу.

25 июня 1922

7. “Вкрадчивостию волос…”

Вкрадчивостию волос:

В гладь и в лоск

Оторопию продольной —

Синь полунощную, масть

Воронову. – Вгладь и всласть

Оторопи вдоль – ладонью.

Неженка! – Не обманись!

Так заглаживают мысль

Злостную: разрыв – разлуку —

Лестницы последний скрип...

Так заглаживают шип

Розовый... – Поранишь руку!

Ведомо мне в жизни рук

Многое. – Из светлых дуг

Присталью неотторжимой

Весь противушерстный твой

Строй выслеживаю: смоль,

Стонущую под нажимом.

Жалко мне твоей упор-

ствующей ладони: в лоск

Волосы, – вот-вот уж через

Край – глаза... Загнана внутрь

Мысль навязчивая: утр

Наваждение – под череп!

17 июля 1922

8. “Леты слепотекущий всхлип…”

Леты слепотекущий всхлип.

Долг твой тебе отпущен: слит

С Летою, – еле-еле жив

В лепете сребротекущих ив.

Ивовый сребролетейский плеск

Плачущий... В слепотекущий склеп

Памятей – перетомилась – спрячь

В ивовый сребролетейский плач.

На плечи – сребро-седым плащом

Старческим, сребро-сухим плющом

На

плечи – перетомилась – ляг,

Ладанный слеполетейский мрак

Маковый...

– ибо красный цвет

Старится, ибо пурпур – сед

В памяти, ибо выпив всю —

Сухостями теку.

Тусклостями: ущербленных жил

Скупостями, молодых сивилл

Слепостями, головных истом

Седостями: свинцом.

Берлин, 31 июля 1922

«Ночные шепота: шелка…»

Ночные шепота: шелка

Разбрасывающая рука.

Ночные шепота: шелка

Разглаживающие уста.

Счета

Всех ревностей дневных —

и вспых

Всех древностей – и стиснув челюсти —

И стих

Спор —

В шелесте...

И лист

В стекло...

И первой птицы свист.

– Сколь чист! – И вздох.

Не тот. – Ушло.

Ушла.

И вздрог

Плеча.

Ничто

Тщета.

Конец.

Как нет.

И в эту суету сует

Сей меч: рассвет.

17 июня 1922

“Помни закон…”

Помни закон:

Здесь не владей!

Чтобы потом —

В Граде Друзей:

В этом пустом,

В этом крутом

Небе мужском

– Сплошь золотом —

В мире, где реки вспять,[40]

На берегу – реки,

В мнимую руку взять

Мнимость другой руки...

Легонькой искры хруст,

Взрыв – и ответный взрыв.

(Недостоверность рук

Рукопожатьем скрыв!)

О этот дружный всплеск

Плоских как меч одежд —

В небе мужских божеств,

В небе мужских торжеств!

Так, между отрочеств:

Между равенств,

В свежих широтах

Зорь, в загараньях

Игр – на сухом ветру

Здравствуй, бесстрастье душ!

В небе тарпейских круч,

В небе спартанских дружб!

20 июня 1922

“Когда же, Господин…”

Когда же, Господин,

На жизнь мою сойдет

Спокойствие седин,

Спокойствие высот.

Когда ж в пратишину

Тех первоголубизн

Высокое плечо,

Всю вынесшее жизнь.

Ты, Господи, один,

Один, никто из вас,

Как с пуховых горбин

В синь горнюю рвалась.

Как под упорством уст

Сон – слушала – траву...

(Здесь, на земле искусств,

Словесницей слыву!)

И как меня томил

Лжи – ломовой оброк,

Как из последних жил

В дерева первый вздрог...

Дерева – первый – вздрог,

Голубя – первый – ворк.

(Это не твой ли вздрог,

Гордость, не твой ли ворк,

Верность?)

– Остановись,

Светопись зорких стрел!

В тайнописи любви

Небо – какой пробел!

Если бы – не – рассвет:

Дребезг, и свист, и лист,

Если бы не сует

Сих суета – сбылись

Жизни б...

Не луч, а бич —

В жимолость нежных тел.

В опромети добыч

Небо – какой предел!

День. Ломовых дрог

Ков. – Началась. – Пошла.

Дикий и тихий вздрог

Вспомнившего плеча.

Прячет...

Как из ведра —

Утро. Малярный мел.

В летописи ребра

Небо – какой пробел!

22 – 23 июня 1922

“По загарам – топор и плуг…”

По загарам – топор и плуг.

Хватит – смуглому праху дань!

Для ремесленнических рук

Дорога трудовая рань.

Здравствуй – в ветхозаветных тьмах —

Вечной мужественности взмах!

Мхом и медом дымящий плод —

Прочь, последнего часа тварь!

В меховых ворохах дремот

Сарру-заповедь и Агарь —

Сердце – бросив...

– ликуй в утрах,

Вечной мужественности взмах!

24 июня 1922

“Здравствуй! Не стрела, не камень…”

Здравствуй! Не стрела, не камень:

Я! – Живейшая из жен:

Жизнь. Обеими руками

В твой невыспавшийся сон.