Полное собрание стихотворений

Рыцарь пражский.

Сласть ли, грусть ли

В ней – тебе видней,

Рыцарь, стерегущий

Реку – дней.

27 сентября 1923

“По набережным, где седые деревья…”

По набережным, где седые деревья

По следу Офелий... (Она ожерелья

Сняла, – не наряженной же умирать!)

Но все же

(Раз смертного ложа – неможней

Нам быть нежеланной!

Раз это несносно

И в смерти, в которой

Предвечные горы мы сносим

На сердце!..) – она все немногие вёсны

Сплела – проплывать

Невестою – и венценосной.

Так – небескорыстною

Жертвою миру:

Офелия – листья,

Орфей – свою лиру...

– А я? —

28 сентября 1923

Ночные места

Темнейшее из ночных

Мест: мост. – Устами в уста!

Неужели ж нам свой крест

Тащить в дурные места,

Туда: в веселящий газ

Глаз, газа... В платный Содом?

На койку, где все до нас!

На койку, где не вдвоем

Никто... Никнет ночник.

Авось – совесть уснет!

(Вернейшее из ночных

Мест – смерть!) Платных теснот

Ночных – блаже вода!

Вода – глаже простынь!

Любить – блажь и беда!

Туда – в хладную синь!

Когда б в веры века

Нам встать! Руки смежив!

(Река – телу легка,

И спать – лучше, чем жить!)

Любовь: зноб до кости!

Любовь: зной до бела!

Вода – любит концы.

Река – любит тела.

4 октября 1923

Подруга

“Не расстанусь! – Конца нет!” И льнет, и льнет...

А в груди – нарастание

Грозных вод,

Нот... Надёжное: как таинство

Непреложное: рас – станемся!

5 октября 1923

Поезд жизни

Не штык – так клык, так сугроб, так шквал, —

В Бессмертье что час – то поезд!

Пришла и знала одно: вокзал.

Раскладываться не стоит.

На всех, на всё – равнодушьем глаз,

Которым конец – исконность.

О как естественно в третий класс

Из душности дамских комнат!

Где от котлет разогретых, щек

Остывших... – Нельзя ли дальше,

Душа? Хотя бы в фонарный сток

От этой фатальной фальши:

Папильоток, пеленок,

Щипцов каленых,

Волос паленых,

Чепцов, клеенок,

О – де – ко – лонов

Семейных, швейных

Счастий (klein wenig!)[44]

Взят ли кофейник?

Сушек, подушек, матрон, нянь,

Душности бонн, бань.

Не хочу в этом коробе женских тел

Ждать смертного часа!

Я хочу, чтобы поезд и пил и пел:

Смерть – тоже вне класса!

В удаль, в одурь, в гармошку, в надсад, в тщету!

– Эти нехристи ильнут же! —

Чтоб какой-нибудь странник: “На тем свету”...

Не дождавшись скажу: лучше!

Площадка. – И шпалы. – И крайний куст

В руке. – Отпускаю. – Поздно

Держаться. – Шпалы. – От стольких уст

Устала. – Гляжу на звезды.

Так через радугу всех планет

Пропавших – считал-то кто их? —

Гляжу и вижу одно: конец.

Раскаиваться не стоит.

6 октября 1923

“Древняя тщета течет по жилам…”

Древняя тщета течет по жилам,

Древняя мечта: уехать с милым!

К Нилу! (Не на грудь хотим, а в грудь!)

К Нилу – иль еще куда-нибудь

Дальше! За предельные пределы

Станций! Понимаешь, что из тела

Вон – хочу! (В час тупящихся вежд

Разве выступаем – из одежд?)

...За потустороннюю границу:

К Стиксу!..

7 октября 1923

Побег

Под занавесом дождя

От глаз равнодушных кроясь,

– О завтра мое! – тебя

Выглядываю – как поезд

Выглядывает бомбист

С еще-сотрясеньем взрыва

В руке... (Не одних убийств

Бежим, зарываясь в гриву

Дождя!) Не расправы страх,

Не... – Но облака! но звоны!

То Завтра на всех парах

Проносится вдоль перрона

Пропавшего... Бог! Благой!

Бог! И в дымовую опушь —

Как об стену... (Под ногой

Подножка – или ни ног уж,

Ни рук?) Верстовая снасть

Столба... Фонари из бреда...

О нет, не любовь, не страсть,

Ты поезд, которым еду

В Бессмертье...

14 октября 1923

“Брожу – не дом же плотничать…”

Брожу – не дом же плотничать,

Расположась на росстани!

Так, вопреки полотнищам

Пространств, треклятым простыням

Разлук, с минутным баловнем

Крадясь ночными тайнами,

Тебя под всеми ржавыми

Фонарными кронштейнами —

Краем плаща... За стойками —

Краем стекла... (Хоть краешком

Стекла!) Мертвец настойчивый,

В очах – зачем качаешься?

По набережным – клятв озноб,

По загородам – рифм обвал.

Сжимают ли – “я б жарче сгреб”,

Внимают ли – “я б чище внял”.

Все ты один, во всех местах,

Во всех мастях, на всех мостах.

Моими вздохами – снастят!

Моими клятвами – мостят!

Такая власть над сбивчивым

Числом у лиры любящей,

Что на тебя, небывший мой,

Оглядываюсь – в будущее!

16 октября 1923

Око

Фонари, горящие газом,

Леденеющим день от дня.

Фонари, глядящие глазом,

Не пойму еще – в чем? – виня,

Фонари, глядящие наземь:

На младенцев и на меня.

23 октября 1923

“Люблю – но мука еще жива…”

Люблю – но мука еще жива.

Найди баюкающие слова:

Дождливые, – расточившие все

Сам выдумай, чтобы в их листве

Дождь слышался: то не цеп о сноп:

Дождь в крышу бьет: чтобы мне на лоб,

На гроб стекал, чтобы лоб – светал,

Озноб – стихал, чтобы кто-то спал

И спал...

Сквозь скважины, говорят,

Вода просачивается. В ряд

Лежат, не жалуются, а ждут

Незнаемого. (Меня – сожгут).

Баюкай же – но прошу, будь друг:

Не буквами, а каютой рук:

Уютами...

24 октября 1923

“Ты, меня любивший фальшью…”

Ты, меня любивший фальшью

Истины – и правдой лжи,

Ты, меня любивший – дальше

Некуда! – За рубежи!

Ты, меня любивший дольше