Полное собрание стихотворений

Когда сверкнут серебряные латы

Сосновой кровью моего костра.

4 декабря 1917

Москве

1. “Когда рыжеволосый Самозванец…”

Когда рыжеволосый Самозванец

Тебя схватил – ты не согнула плеч.

Где спесь твоя, княгинюшка? – Румянец,

Красавица? – Разумница, – где речь?

Как Петр-Царь, презрев закон сыновний,

Позарился на голову твою —

Боярыней Морозовой на дровнях

Ты отвечала Русскому Царю.

Не позабыли огненного пойла

Буонапарта хладные уста.

Не в первый раз в твоих соборах – стойла.

Все вынесут кремлевские бока.

9 декабря 1917

2. “Гришка-Вор тебя не ополячил…”

Гришка-Вор тебя не ополячил,

Петр-Царь тебя не онемечил.

Что же делаешь, голубка? – Плачу.

Где же спесь твоя, Москва? – Далече.

– Голубочки где твои? – Нет корму.

– Кто унес его? – Да ворон черный.

– Где кресты твои святые? – Сбиты.

– Где сыны твои, Москва? – Убиты.

10 декабря 1917

3. “Жидкий звон, постный звон…”

Жидкий звон, постный звон.

На все стороны – поклон.

Крик младенца, рев коровы.

Слово дерзкое царёво.

Плёток свист и снег в крови.

Слово темное Любви.

Голубиный рокот тихий.

Черные глаза Стрельчихи.

10 декабря 1917

“Расцветает сад, отцветает сад…”

Расцветает сад, отцветает сад.

Ветер встреч подул, ветер мчит разлук.

Из обрядов всех чту один обряд:

Целованье рук.

Города стоят, и стоят дома.

Юным женщинам – красота дана,

Чтоб сходить с ума – и сводить с ума

Города. Дома.

В мире музыка – изо всех окон,

И цветет, цветет Моисеев куст.

Из законов всех – чту один закон:

Целованье уст.

12 декабря 1917

“Как рука с твоей рукой…”

Как рука с твоей рукой

Мы стояли на мосточку.

Юнкерочек мой морской

Невысокого росточку.

Низкий, низкий тот туман,

Буйны, злы морские хляби.

Твой сердитый – капитан,

Быстрый, быстрый твой корабль.

Я пойду к себе домой,

Угощусь из смертной рюмки.

Юнга, юнга, юнга мой,

Юнга, морской службы юнкер!

22 декабря 1917

“Новый год я встретила одна…”

Новый год я встретила одна.

Я, богатая, была бедна,

Я, крылатая, была проклятой.

Где-то было много-много сжатых

Рук – и много старого вина.

А крылатая была – проклятой!

А единая была – одна!

Как луна – одна, в глазу окна.

31 декабря 1917

“Кавалер де Гриэ! – Напрасно…”

Кавалер де Гриэ! – Напрасно

Вы мечтаете о прекрасной,

Самовластной – в себе не властной —

Сладострастной своей Manоn.

Вереницею вольной, томной

Мы выходим из ваших комнат.

Дольше вечера нас не помнят.

Покоритесь, – таков закон.

Мы приходим из ночи вьюжной,

Нам от вас ничего не нужно,

Кроме ужина – и жемчужин,

Да быть может еще – души!

Долг и честь, Кавалер, – условность.

Дай Вам Бог целый полк любовниц!

Изъявляя при сем готовность...

Страстно любящая Вас

– М.

31 декабря 1917

Братья

1. “Спят, не разнимая рук…”

Спят, не разнимая рук,

С братом – брат,

С другом – друг.

Вместе, на одной постели.

Вместе пили, вместе пели.

Я укутала их в плед,

Полюбила их навеки.

Я сквозь сомкнутые веки

Странные читаю вести:

Радуга: двойная слава,

Зарево: двойная смерть.

Этих рук не разведу.

Лучше буду,

Лучше буду

Полымем пылать в аду!

2. “Два ангела, два белых брата…”

Два ангела, два белых брата,

На белых вспененных конях!

Горят серебряные латы

На всех моих грядущих днях.

И оттого, что вы крылаты —

Я с жадностью целую прах.

Где стройный благовест негромкий,

Бредущие через поля

Купец с лотком, слепец с котомкой...

– Дымят, пылая и гремя,

Под конским топотом – обломки

Китай-города и Кремля!

Два всадника! Две белых славы!

В безумном цирковом кругу

Я вас узнала. – Ты, курчавый,

Архангелом вопишь в трубу.

Ты – над Московскою Державой

Вздымаешь радугу-дугу.

3. “Глотаю соленые слезы…”

Глотаю соленые слезы.

Роман неразрезанный – глуп.

Не надо ни робы, ни розы,

Ни розовой краски для губ,

Ни кружев, ни белого хлеба,

Ни солнца над вырезом крыш,

Умчались архангелы в небо,

Уехали братья в Париж!

11 января 1918

“Ветер звонок, ветер нищ…”

Ветер звонок, ветер нищ,

Пахнет розами с кладбищ.

......ребенок, рыцарь, хлыщ.

Пастор с книгою святою, —

Всяк........красотою

Над беспутной сиротою.

Только ты, мой блудный брат,

Ото рта отводишь яд!

В беззаботный, скалозубый

Разговор – и в ворот шубы

Прячешь розовые губы.

13 января 1918

“На кортике своем: Марина…”

На кортике своем: Марина —

Ты начертал, встав за Отчизну.

Была я первой и единой

В твоей великолепной жизни.

Я помню ночь и лик пресветлый

В аду солдатского вагона.

Я волосы гоню по ветру,

Я в ларчике храню погоны.

Москва, 18 января 1918

“Вам грустно. – Вы больны…”

Ю. 3.

Beau tеnеbreux![31] – Вам грустно. – Вы больны.

Мир неоправдан, – зуб болит! – Вдоль нежной

Раковины щеки – фуляр, как ночь.

Ни тонкий звон венецианских бус,

(Какая-нибудь память Казановы

Монахине преступной) – ни клинок

Дамасской стали, ни крещенский гул