Полное собрание стихотворений

С дороги не видать Сергея; светЧуть проникал сквозь чащу; конский топот —Два всадника... то Вера, с ней кадет,Красавец; но... не может быть, – о, нет, —Ему почудилось – влюбленный шепот...Он руки жмет, целует, и она...Она смеется, радости полна.

LXXV

Она смеется... Смех знакомый, милый!Он столько раз внимал ему в тиши...Так это было все игра, – душиВ ней нет!.. И вот на что он тратил силы!Как счастливы они, как хороши!Помчались вихрем; он высок и строен,

В сознании победы так спокоен.

LXXVI

«Да полно, любит ли она? – шепталКакой-то голос: любит, да, он молод,Красив, а я смешон, и худ, и мал...»Он вздрогнул, – пробежал по сердцу холод...«Все кончено!» На землю он упалС потухшими и мертвыми очами,Без слез, немой, закрыв лицо руками.

LXXVII

Когда б он знал, что, под улыбкой скрывК нему глубокой нежности порыв,Как никогда, его любила Вера;Лишь им полна, лишь им одним, забывПро все, не слыша глупой речи кавалера,

Она смеялась; счастлив был тот смех;Он говорил: «Сергей мой лучше всех!»

LXXVIII

Когда б он знал, как ночью, в ожиданьеЗари желанной, Вера не моглаСомкнуть очей, как утром на свиданьеОна с тревогой радостною шла,И как его любила, как ждалаШагов, знакомой серой шляпы, встречи,Улыбки, ласк и тихой милой речи!

LXXIX

Шел ночью дождь, разросся мутный валБоржомки бешеной, и с громом мчалОн трупы сосен, вырванных с корнями,

И теплый ветер сыростью дышал;Струился пар над влажными лесами,На солнце каждый лист блестел, дрожа;Лазурь была туманна и свежа.

LXXX

Вот подошел Сергей; спокойно, гордоИ вежливо ей руку протянул;«На этот раз мое решенье твердо —Я уезжаю вечером». Взглянул —И вдруг лицо в смущеньи отвернул:С такой наивной, робкою мольбоюОна глядела: «Милый, что с тобою?»

LXXXI

– «К чему притворство, Bеpa?.. Я вчераУзнал, что вы не любите, забавой

Была любовь... Наскучила игра...Ну, что ж, нам разойтись давно пора.Расстанемся без объяснений; право,Так будет лучше». Молча, побледнев,Она встает... И в нем проснулся гнев.

LХХХII

И, опьяненный сладким чувством мести,Он ничего не помнил, говорилНаперекор достоинству и чести,Остановиться не имея сил, —Разрушил все, что прежде так любил,Несправедливо, грубо и без цели;И очи злобным торжеством горели,

LXXXIII