Для отца он сделать все готов:Взял из лавки сукон разноцветныхИ товар навьючил на ослов.Мимо бедных сел, долин приветных,Сосен, виноградников и скалОн ослов на ярмарку погнал.Смотрит важно, говорит он с весом,На базар торопится купецИ тюки, как опытный делец,Разложил на рынке под навесом.Он в делах выказывает жар,Сердится и спорит. Весь товарПродан выгодно. Но от заботыОн всю ночь в гостинице не спал.В голове – итоги, цифры, счеты...Утром возвращается домой;Он ушел бы в лес дышать прохладойИ смотреть, как блещет мох росой.Но в лесу ограбить могут: надоТоропиться, – в страхе и тоскеЩупает он деньги в кошельке...Он бы лег в траву под эти клены,Чтоб над ним был листьев свод зеленый, —Только страшно деньги потерять,И едва лишь вспомнил их – опятьВсе померкло...Нищие толпоюЗа вожатаем идут. У нихЛица неподвижны, словно тьмоюВзор подернут. Он узнал слепыхИ смутился, и скорбел душою, —Совести почувствовал упрек:«Нет ли медных денег?» В кошелекРуку опустил, червонец вынул,Думал спрятать вновь – и нищим кинул.Вот второй и третий, и дождемСыплются монеты золотые.Он кидает с радостным лицом.Спор и драку подняли слепые.Отдал все Франциск, и у негоВместе с деньгами с души усталойСловно бремя тяжкое спадало,И в улыбке доброй – торжество.Едет дальше: каждая былинка,Небо, птицы, резвый мотылек,И смолы янтарная слезинкаНа сосне, и трепетный цветок —Полны радости великой, сноваВстретили Франциска, как родного.Он с доверьем смотрит в небеса,Господу поет хвалу простую.И долины, горы и лесаПовторяют песнь его святую.
V
«Где червонцы? Где мои товары?..Нищим роздал, нищим сто монет!..Так не сын же ты мне больше, нет!Будь ты проклят!..» Бернадоне старыйПалку в ярости схватил: «Ты вор,Изверг, роду нашему позор!»Истощив угрозы и упреки,Подал в суд отец его жестокий.Но Франциск, когда его зовутК городским старейшинам на суд,Отвечает, кроткий и спокойный:«Я пред Богом – грешник недостойный...Вы простите мне, но признаюОдного я в мире Судию.Над людьми поставлен Он от века,И во всем я дам Ему ответ:Человек не судит человека,Между мной и Богом судей нет!»