Только плоти слабою преградойДух его, как тонкою стеной,Отделен от Бога. Он поройГоворил: «Мне ничего не надо,Хорошо и умереть, и жить!»Так Блаженный, землю покидая,Счастье высшее познал – любить,На любовь в ответ любовь встречая.Чтобы к Богу в мире отойти,В темную часовню под землеюОн велел себя перенести.Утешаясь бедностью святою,Ризы снял и лег на голый пол,И как в юности, когда, одеждыСняв с себя, от миpa он ушел, —Так теперь, исполненный надежды,Он с печатью смерти на челе,Все земное отдает землеИ свободе радуется: «Братья,Я хочу быть бедным и таким,Как родился – слабым и нагим,Кинуться Спасителю в объятья!..»Со свечами иноки стоят,И один открыл на аналоеИ читал Евангелье святое;В тишине слова любви звучат:«Дети, Я не долго с вами буду.Ныне вам Я новую МоюЗаповедь великую даю,И за то Я вечно в вас пребуду.Мир вам, дети! Как Я вас люблю,Так и вы друг друга возлюбите,Чтоб узнали все по той любви,Что вы заповедь Мою хранитеИ что вы ученики Мои.Я приду к вам вновь и успокою.Вы – во Мне, как Я – в Отце Моем,И вы будете одно со Мною,Как и Я – одно с Моим Отцом».Он вздохнул – и кончилось мученье:И, как будто задремав, поникГоловой на грудь в изнеможенье,И закрылись очи. Бледный лик —Все светлей, спокойней и прелестней...Как дитя – у матери в руках,Убаюканное тихой песней, —Он почил с улыбкой на устах.Незакатный свет пред ним сияет,В лоне Бога дух его исчез, —Так в лазури утренних небесБелокрылый лебедь утопает.
1891
Вера
Повесть в стихах
Глава первая
I
Недавно рецензент довольно жёлчныйМне говорил: «Какая тьма певцовВ наш грубый век практических дельцов!Баллад, поэм, сонетов гул немолчныйСтоит кругом, как летом комаровУнылое жужжанье!..» В самом деле,Нам, наконец, поэты надоели.
II
Кто не рифмует?.. Целая гораСтихов нелепых. Нынче все – поэты:Военные, студенты, доктора,Телеграфисты, барышни, кадеты,Отцы семейств, юристы... Нам вчераВ редакцию товарищ прокурораПрислал тетрадь рифмованного вздора.
III
И все они лишь об одном поют:Как тяжело им жить на белом свете, —И все страдают, плачут, мир клянут,Бессильные, капризные, как дети,(Их пессимистами у нас зовут), —Повсюду жалобы: «искусство пало».Поэтов тьма – поэзии не стало.
IV
Нам скорбь приятна: все мы влюбленыВ свою печаль и собственным напевам,Слезам, тоске, всему, чем мы полны,Уж слишком много придаем цены —А жизнь для нас противна. Старым девамЛет под сорок прилична эта грусть...Но, Боже мой, мы знаем наизусть