Полное собрание стихотворений

Пылающие мне в могилу — в ад, —

Ту видящие, что рукой не движет,

Умершую сто лет назад.

Со мной в руке — почти что горстка пыли —

Мои стихи! — я вижу: на ветру

Ты ищешь дом, где родилась я — или

В котором я умру.

На встречных женщин — тех, живых, счастливых, —

Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:

— Сборище самозванок! Все мертвы вы!

Она одна жива!

Я ей служил служеньем добровольца!

Все тайны знал, весь склад ее перстней!

Грабительницы мертвых! Эти кольца

Украдены у ней!

О, сто моих колец! Мне тянет жилы,

Раскаиваюсь в первый раз,

Что столько я их вкривь и вкось дарила, —

Тебя не дождалась!

И грустно мне еще, что в этот вечер,

Сегодняшний — так долго шла я вслед

Садящемуся солнцу, — и навстречу

Тебе — через сто лет.

Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятье

Моим друзьям во мглу могил:

— Все восхваляли! Розового платья

Никто не подарил!

Кто бескорыстней был?! — Нет, я корыстна!

Раз не убьешь, — корысти нет скрывать,

Что я у всех выпрашивала письма,

Чтоб ночью целовать.

Сказать? — Скажу! Небытие — условность.

Ты мне сейчас — страстнейший из гостей,

И ты окажешь перлу всех любовниц

Во имя той — костей.

Август 1919

«А плакала я уже бабьей…»

А плакала я уже бабьей

Слезой — солонейшей солью.

Как та — на лужочке — с граблей —

Как эта — с серпочком — в поле.

От голосу — слабже воска,

Как сахар в чаю моченный.

Стрелочкам своим поноску

Носила, как пес ученый.

— «Ешь зернышко, я ж единой

Скорлупкой сыта с орешка!»

Никто не видал змеиной

В углах — по краям — усмешки.

Не знали мои герои,

Что сей голубок под схимой —

Как Царь — за святой горою

Гордыни несосвятимой.

Август 1919

«Два дерева хотят друг к другу…»

Два дерева хотят друг к другу.

Два дерева. Напротив дом мой.

Деревья старые. Дом старый.

Я молода, а то б, пожалуй,

Чужих деревьев не жалела.

То, что поменьше, тянет руки,

Как женщина, из жил последних

Вытянулось, — смотреть жестоко,

Как тянется — к тому, другому,

Что старше, стойче и — кто знает? —

Еще несчастнее, быть может.

Два дерева: в пылу заката

И под дождем — еще под снегом —

Всегда, всегда: одно к другому,

Таков закон: одно к другому,

Закон один: одно к другому.

Август 1919

«Консуэла! — Утешенье…»

Консуэла! — Утешенье!

Люди добрые, не сглазьте!

Наградил второю тенью

Бог меня — и первым счастьем.

Видно с ангелом спала я,

Бога приняла в объятья.

Каждый час благословляю

Полночь твоего зачатья.

И ведет меня — до сроку —

К Богу — по дороге белой —

Первенец мой синеокий:

Утешенье! — Консуэла!

Ну, а раньше — стать другая!

Я была счастливой тварью!

Все мой дом оберегали, —

Каждый под подушкой шарил!

Награждали — как случалось:

Кто — улыбкой, кто — полушкой…

А случалось — оставалось

Даже сердце под подушкой!..

Времячко мое златое!

Сонм чудесных прегрешений!

Всех вас вымела метлою

Консуэла — Утешенье.

А чердак мой чисто метен,

Сор подобран — на жаровню.

Смерть хоть сим же часом встретим:

Ни сориночки любовной!

— Вор! — Напрасно ждешь! — Не выйду!

Буду спать, как повелела

Мне — от всей моей Обиды

Утешенье — Консуэла!

Москва, октябрь 1919

Але

1. «Ни кровинки в тебе здоровой…»

Ни кровинки в тебе здоровой. —

Ты похожа на циркового.

Вон над бездной встает, ликуя,

Рассылающий поцелуи.

Напряженной улыбкой хлещет

Эту сволочь, что рукоплещет.

Ни кровиночки в тонком теле, —

Все новиночек мы хотели.

Что, голубчик, дрожат поджилки?

Все как надо: канат — носилки.

Разлетается в ладан сизый

Материнская антреприза.

Москва, октябрь 1919

2. «Упадешь — перстом не двину…»

Упадешь — перстом не двину.

Я люблю тебя как сына.

Всей мечтой своей довлея,

Не щадя и не жалея.

Я учу: губам полезно

Раскаленное железо,

Бархатных ковров полезней —

Гвозди — молодым ступням.

А еще в ночи беззвездной

Под ногой — полезны — бездны!

Первенец мой крутолобый!

Вместо всей моей учебы —

Материнская утроба

Лучше — для тебя была б.

Октябрь 1919

«Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер…»

Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер!

Бог, мы союзники с тобой!

Но ты старик угрюмый,

А я — герольд с трубой.

Бог! Можешь спать в своей ночной лазури!

Доколе я среди живых —

Твой дом стоит! — Я лбом встречаю бури,

Я барабанщик войск твоих.

Я твой горнист. — Сигнал вечерний

И зорю раннюю трублю.

Бог! — Я любовью не дочерней, —

Сыновне я тебя люблю.

Смотри: кустом неопалимым

Горит походный мой шатер.

Не поменяюсь с серафимом:

Я твой Господен волонтер.

Дай срок: взыграет Царь-Девица

По всем по селам! — А дотоль —

Пусть для других — чердачная певица

И старый карточный король!

Октябрь 1919

«А человек идет за плугом…»

А человек идет за плугом

И строит гнезда.

Одна пред Господом заслуга:

Глядеть на звезды.

И вот за то тебе спасибо,

Что, цепенея,

Двух звезд моих не видишь — ибо

Нашел — вечнее.

Обман сменяется обманом,

Рахилью — Лия.

Все женщины ведут в туманы:

Я — как другие.

Октябрь 1919

«Маска — музыка… А третье…»

Маска — музыка… А третье

Что любимое? — Не скажет.

И я тоже не скажу.