И словно ядовитые ядовитые вновьразносятся мои слова над холмамиони повещают рощи и полясидят на корточкахнет не слова а сгусткии словно ядовитые как память как памятьэти туманные шарикиэто неопределённое нечтоэто плавающее медузообразноегорделивое концами и обрывкамиэто малозажигающееся при лунеоно путешествует вылетев из комнатывылетев от меня в состоянии жарыи когда под вечер потный крестьяниннаклоняясь к ветру идёт домойвытерев руки о пеньковую рубахупоклоняясь коллективизации и от неё трепещаон думает вывести новые сорта растенийсо скорбным своим именемрасправляясь сорок летЖена и дети растопырив рукивстречают его на пейзажеперед побелённым домомвстряхивают гривой деревья. мычит короваВсё происходит с помощью времени.В доме горшок горячий со щамиУдобная и вечная расстановка силотец во главе. мать между всемидети с лицами выражающими новые временаи тихое непокорство порывание к небуу самой младшей слегка больнойночь нет сил состязаться с ночьюсон охватывает белые членытело матери не очень возбужденокому нечего делать забавляется в городахА здесь скрупулёзный сон объял супруговВ бывшем помещичьем парке темнои там строголистые сплошные деревьямудро вспоминаютпана с девичьим лицомкниги читающий преждес образованием на лице и с породой на пальцахбыл он 22-м или 23-м потомкомА вообще это не имело значениятак как в столице все равныПан пал жертвою породыон что-то думал о мире невозможноеон имел такие какие-то представлениячто выжить и жить уж конечно не могОн повёл себя глупо и невероятноБросил получать деньги. телом слабелписал лишающие надежды трактатыслова бежали по бумаге чёрные из себя…
«сплодотвори меня — говорила сельская мать…»
сплодотвори меня — говорила сельская матьи и рокотали лягушкиЯ буду ребёнка прилично ждатьсводя на затылке ушкиА ей отвечали: ещё не поравнимательна будь и достойнапожалуй случится всё утром. с утракогда полуспишь и спокойнаИ вот на рассвете. едва озарилкартину. лежащей телоПришёл. прислонился. раздвинул и влилЕй чуждое. встала и селаНа храме деревья росли. и молчалдень хмуро перемещалсясодеявший смерти испуганно ждали в жизни своей сомневалсяОна уж была и большая как храми страшно зверино молчалачего уже делать в присутствии нампожалуй уйдём как попало