Когда-то ехал кто-то в СевастопольВ автобусе с красавицей сиделПокинув раскалённый СимферопольВ Бахчисарае был двадцать минутСпустя пятнадцать лет он умираетВ соседней комнате соседи тарахтятС улыбкою китайской вспоминаетКак изменился их тогда маршрутО! мы тогда поехали обратноВ буфете мы сидели. дождь пошёлИ так неповторимо и приятнозакусками одет был белый столИ вырез шеи видели соседиЗавидовали мне в моих сандалияхКрасивые повыставивши ногиОна меня любила ни за чтоТеперь уж если я и умираюто это мне приятно вспоминатьЗатем я в Симферополе страдаючто всё это продлилось дней лишь пять
«На том месте где раньше стояло…»
На том месте где раньше стояломожет что-то а может селоуже много травы вырасталоуже всякое время прошлоЕсли я небольшой не красавецно так умный так с бледным лицомпрохожу это место походомя люблю его всё кругомТут наверно жила НаташаБыла очень красивая даДочь помещика. русская нашаУ отца была куст-бородаВ бороду́ и на рост отцовскийлюбоваться любил их царьещё в годы войны таковскойон приблизил отца-государьВ этом месте на этой лужайкеВерно наша Наташа игралаВ игры ихние всякие лайкиДля игры она вовсе снималаНадевала наряд простейшийи бежала платьем шумяеё матери глаз чистейшийвсё за нею бежал бежал…Кавалеры были в костюмахочень странных во время жарытем не менее те кавалерыЯ так думаю были добрыСидя вечером на террасепили чай. самовар эдак пел«ещё в первой гимназии. в классе… —её мамы голос шипел —все способности в разных науках»Ох Наташа прости её тыНочь… томит непонятная скукаТолько встань от окна уж кустыУ тебя твои двое сестричекздесь в соседней комнате спятих учитель студент еврейчиксимпатичный. ловил твой взглядты не слышишь как по аллеетихо ходят его сапогиНата! Ната! Наташа! Наташа!Ты немного подумав — беги…так мои кувыркаются мыслимолодого и в синих штанахОни падают и образуютнаипричудливейший альманахХохотун. смехотун. но слезливецпо развалинам данным бредурусский старый кошмарный ленивецзадыхаясь гляжу на звезду
«Вторая тетрадь грамматики…»
Вторая тетрадь грамматикиТоска и белые львыразгуливают как в праздникипо отрезкам белой стеныКрестьянов Иван СергеичДымит своим табакомНа нём голубая пижамаи шляпа с большим пояскомПриходит Андрей НесмеяновЗдоровается грустно молчити ни во что он не верити ничего он не чтитЕму не откажешь в красивостиНо он Несмеянов ушёлостался Иван Сергеичи песню такую завёлчто был тут Андрей Несмеяновчто он повернулся ушёлчто всё уходит на светеи даже несчастливы дети