Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Жил неподвижно в зимней столицестаренький уж, и в карты игралПрипоминал удалённые лицаЧастные праздники упоминал…Жён своих нескольких —Первую, третьюИх пережил, и мягкий глазТихо ехал по всем на светеНе изменяясь при виде вас, насБыл он когда-то и плотник, и книжникБыл лиходеем с дороги большойОн и убил, и родил двух мальчишекВсё затопило время рекой…Где-то убитые в рощах погнилиКак-то мальчишки делись куда-тоИ не пришла за убийства расплатаТе, кто знали, не сообщилиУтром фанеровым встаёт и зевает

Был бы писателем, был бы вождёмНет, говорит, очевидно, что в маеМы, Генрих Вениаминович,С божьей помощью и помрём

«Иголка и нитка, и я портной…»

Иголка и нитка, и я портнойИ день весь стучит и меня согнулЯ так и войду в любое окноПортной — поэт, писавший портнойЯ был человеком с кривою улыбкойрешивший писать в летнем углуИ, вечно стоящий с длинною ниткойБосой на чужом наёмном полуВидны ли вам домики, деньги, рубликиВидны ли вам волосы на головеЧто ел я, в желудок бросая на днолюбому и каждому всё равно…Однако мою составляют историю

десятитомник стотомник судьбыПошитие брюк человеку с размерамитакими-то в течение семи часовО власть-механики и технологииРуки мои движения делаютЯ живу и пою, как ночная короваИ всё снова и снова, и снова

«строили люди себе Вавилон…»

строили люди себе Вавилондело под вечер склонялоськое-что сделали. много осталосьСпать улеглись Вавилон оставивУтро совсем раздавалось раноникто отдохнуть не успелвстают и спешат ещё средь тумананесут камень белСтроили люди себе ВавилонПод новой стеной вавилонская мать

кормила вавилонское своё дитявавилонским козьим соскомГрудь вавилонская трепеталаПыль проходила стены рослисделали ещё очень малоДело ж под вечер…Спать полегли

«на красное бельё…»

на красное бельёложусь я нынче спать.Огромная жара стоит и липнет всяПахучая тоскакак жирная паучихависит от потолкаТушу я бледный свети свечку спичкой поджигаюи запах возникаетЯ древний нынче судья

осудивший на смерть сейчаси моя пухлая рукалежит и потеет всегдаПодряд возложили со мнойдругих ещё вдалекеи запах стоит вековойо теле убитом в носкеи сад под Луной полосойо сад на окне маловатно там кипарисы стоятглавное оливы стояттам лавры также стояти свечка и свечи кадятЯ был молодой судьяостался всё так же яна красное лёг бельёкакое же имя моё?

«Я помню землянику…»