Чужая похоть возбуждает…Смотря, как он её сажает,На свой блестящий толстый кол,(она скребёт когтями полИ белой задницей виляет!),– мой кол встаёт и направляетВ тебя, подружка, остриё!И где тут чьё, это моёЕго это стремит копьёУдар в её ночные глуби?Всё это называем «любит»,И называем «бытиё».А если бледный депутат,Штанами потряся пустыми,Нам запретит, друзья, разврат,Со всеми постными святыми,То я на улицу пойду,И за свои рубли простыеТам порнографию найду,у коей кудри золотые…С собой за руку приведу,И на продавленном диване,В порнографическом аду,Свою ялду в неё введу,И акт протестным актом станет…
Н
Я бы хотел, чтоб ты ходила в школу,А я бы у ворот тебя встречал,Для связи я тебе купил бы «мотороллу»,Я б эсэмэсками уроки прерывал…Однажды у меня всё это уже было,Мне было хорошо, чудесно, как в раю,И девочка в парах энергии и пылаЛюбила меня так, как ангелы в бою!Но я хочу ещё! Понравилось мне это!Но я хочу ещё твоих запретных ласк!Но я хочу опять зияющего летаНа страшных шишаках моих нацистских каск…Да, образная даль меня в твой плен уводит,И облачная пыль подмышек и колен…Ты, девочка, стоишь, улыбкой рот твой сводитТебя зовут Лилит, Настасья и Элен…Наташа, я хочу, чтоб ходила в школу,Чтоб было бы тебе всегда семнадцать лет…– Я, да, куплю тебе сегодня «мотороллу»И буду ждать тебя из школы на обед…
«Мать умирает, гниёт…»
Мать умирает, гниёт.Сын скорой смерти ждёт.При чудесной погоде,При золотых облаках,При голубом небосводе,Вспоминая о мягких руках.Но мать умирает, гниёт,Сын в другом городе смерти ждёт,И ждут этой смерти сиделки,Крови и гноя чашки, тарелкиПри этом впитались в кровать,Только осталось, что смерти ждать…А где же хвалёное милосердие?Бедные люди. Напрасно усердие:Жизни негрешником и добряком.Глаза твои мама, под потолком,Как у несчастной, больной собаки!Мамочка, мама, прости мне драки!Мамочка, мама, прости тюрьму!Мамочка, мама уходит во тьму,И кожа с неё слезает,И кости её обнажает…Мучительно мать умирает…