Полное собрание стихотворений и поэм. Том III

Тюрьма шумит от двери до двораС утра вползает влажная жараИ выползает мокрый влажный зверьЧтобы в окно протиснуться теперьТюрьма гудит, кричит и говоритТюрьма ключами ковано стучитНа суд-допрос, на Бледный Страшный судНас пацанов испуганных влекутТюрьма живёт вся мокрая внутриВ тюрьме не гаснут фонари, смотри!В тюрьме ни девок нет, ни тишиныЗато какие здесь большие сны!Тюрьма как мамка, матка горячаТюрьма родит, натужная, кряхчаИ изрыгает мокрый, мёртвый плодТюрьма над нами сладостно поёт«Ву-у-у-у! Сву-у-у-у! У-ааа!

Ты мой пацан, ты мой, а я мертваНа суд-допрос, на Бледный Страшный судТебя пацан, вставай пацан, зову-уут!»

Смерть Александера

Цветут болота ВавилонаВода из Тигра и ЕвфратаВесной микробами богатаЦарь пьёт за прах ГефестионаЦарь сник. Царь-алкоголик боленЕму мудрец Калан когда-тоПредрёк что нет, не смерть солдатаНайдёт. Но смертью вавилоненОн будет в городе развратаТень синяя от стен суровыхШирь медная пустынь вдоль ложаНа сказку свежую похожаУ изголовья, вин багровых

Стоят сосуды с бурдюкамиЗакаменевши желвакамиАлександер отходит к мёртвым.Его красивым и простёртымМечи сжимая кулакамиТолпа угрюмых и упёртыхЖдёт полководцев. СквознякамиДворец весенний ощетиненДержава. Азия. ДержаваУгрюмо остаётся справаВедь смертью переполовиненДворец двоится обессиненСмерть входит слеваСмерть спокойнаИ Азия большая знойнаИ Вавилон обескартиненСмерть – юная большая дева

Чей взор стеклянен и невинен.

«Пойти бы погулять с блондинкой…»

Насте

Пойти бы погулять с блондинкойС изящной тонкой половинкойПойти бы с ты бы погулятьБлондинку б нежную обнятьИ сиську ей рукою мятьБлондинки это же не людиС тобою с ангелом идуИ озираются все людиВ две тыщи, а каком году?Ты как цветок на нежном полеКак платье льнёт к тебе. ДоколеСидеть в тюрьме, пыхтеть, вонять?Блондинку б скользкую обнять!

Элен

Песнь механического соловья на рю ПайеннМасонский дом, где пирамида с треугольникомИ встреченная девушкой Элен… Элен… Элен…Тележка, что влачит угольев комВлачит, свистит, визжит, старушкою ведомаяПо рю Пайенн идёт близкознакомаяКо мне идет и «пэ» несет, чтоб спаритьсяТак что же ей с старушкою базариться?Заткнувши пальчиками ушки и зажмурясьОна бежит по рю Пайенн прищурясьИ блики и удары солнца в уголь«Бзынь! Взынь!» – блик отлетает в уголИ тьму разит. А та несёт мочойТаков был быт несложный, городскойВ год восемьдесят первый там в ParisЭлен… Элен… Элен… ты мокрая внутриБыла.

«К своей невесте Пелажи…»