Полное собрание стихотворений. Том 1

И ни часа для мысли, для мечты…

Зачем? На что? Без цели, без охоты!..

Лишь боль в костях от суетной работы,

Да в сердце бездна пустоты!

(1840)

146. Скорбь и слезы

Мне плакать хочется… Зачем же я не плачу,

Остановляю слез исход?

Зачем тоску, как радость, в сердце прячу,

Когда она так сердце жмет?

Затем, что не хочу страданьям облегченья,-

В нем скрыта новая беда:

Теперь душа полна глубокого мученья,

Тогда в ней будет пустота!

Средины нет – бесчувственность иль мука,

А я узнал, что тяжелей…

О нет! Ни капли слез, роптаний ни ползвука!

Тоска, ты друг души моей!

Тебя не изгоню, тебя не облегчу я,

Тебя на сердце буду греть;

Ты мучишь, ты томишь… и знаю, что живу я,

Что должен скоро умереть!

(1840)

147-148. (Из повести "Певица")

1

Театр дрожал… Восхищена,

Толпа, дивясь, рукоплескала;

Певица, гордости полна,

Чуть головой толпе кивала;

Краса тускнела перед ней,

Заметней было безобразье;

Вздыхали юноши сильней,

И в старцах таяло бесстрастье…

Летят хвалы со всех сторон,

Шумнеет гул рукоплесканий,

Сбирает – понят, оценен -

Талант торжественные дани!

И на нее венец кладет

Ареопаг искусства строгий,

И на себе толпа везет

Ее в роскошные чертоги!..

Промчался месяц… Злой недуг

Ее сковал; она в постели,

Краса лица исчезла вдруг,

Живые очи потускнели…

Она поправилась: и вот

Летит опять на помост сцены,

Запела арию – и ждет,

Как задрожат театра стены.

Но тихо всё.. Давно толпой

Уже другая овладела…

Толпа лишь шепчет меж собой:

"Как Вероника подурнела!"

2

Клятвою верности с милою связанный,

Ее любимый душой,

В латы закован, мечом препоясанный,

Рыцарь сбирается в бой.

Вот уж и сел на коня крутогрудого,

Вот и пропал вдалеке.

Годы промчалися… нет ниоткудова

Вести о милом дружке.

Слезы красавица льет одинокая,

Тайно грустит в тишине…

Пылью клубится дорога широкая:

Скачет ездок на коне.

Вот он приблизился, в замок торопится,

Входит и ей говорит:

"Ждешь понапрасну ты – он не воротится:

Храбрый жених твой убит!"

Плакать – не плакала, только лишь кинула

Пламенный взор в небеса;

С тех пор без горести часа не минуло:

Гасла в ней жизнь и краса!..

Мужа избрать себе, рыцарь воинственный,

Грозный велел ей отец;

Дева покорна судьбине таинственной,

Плача, идет под венец.

Вот обвенчалися… пир начинается,

Вот наконец призатих.

Дверь отворяется… мрачный является

К девице прежний жених!

Вздрогнула, вскрикнула… Он ей с укорами

Кажет златое кольцо…

Встретил соперника страшными взорами,

Бросил перчатку в лицо!..

Оба нашли себе в битве отчаянной

К мраку могильному путь;

Дева, сраженная смертью нечаянной,

К прежнему пала на грудь!

(1840)

149. Провинциальный подьячий в Петербурге

1

Ох, времечко! Скорехонько

Летишь ты, хоть без крыл.

Уж двадцать лет ровнехонько,

Как в Питере я был.

В питейном департаменте

Служение имел,

На каменном фундаменте

Домишком я владел.

С особами отличными

В знакомстве состоял,

Поклонами приличными

Начальству угождал.

Как всё переменилося!

Мне Питер стал чужой;

Всё новое явилося,

Чуть пахнет стариной!

Секрет мой обнародовать

Вновь прибыл я в него,

Хоть много израсходовать

Пришлось мне для того.

Одно мне утешительно,

Что ведать кой-кому

Секрет такой спасительно.

Приступим же к нему:

Грамматику, эстетику

Из мысли я прогнал.

Люблю лишь арифметику,

От ней богат я стал.

Сперва я от деления

Немало получил:

Начальник отделения

Делить меня учил.

По мере повышения

Мой капитал толстел

И рос – от умножения

Просителей и дел.

Дало плод вычитание,

Как подчиненным я

Не брать дал приказание,

За вычетом себя.

Сложив всё, в заключении

Сложенье я узнал,

И вышел от сложения

Изрядный капитал.

Хоть шиворот-навыворот

Я правила прошел,

Не выведут за шиворот,

Куда б я ни вошел!

До Павловска катался я

Железной мостовой,

Парами восхищался я -

Не столько быстротой!

В воксале, в упоении,

Прослушал я цыган:

Вот, доложу, уж пение -

Что палкинский орган! ..

Смотрел намедни "Фебуса" …

В нем Сосницкий лихой…

Ну точно у Брамбеуса,

Смешливый слог такой.

Я надорвал животики,

От смеха лопнул фрак!

Читая "Библиотеки",

Не хохотал я так!..

Пришлося "Титулярных" раз

Мне как-то посмотреть,

Вот здесь так, уверяю вас,

Другому б умереть!

Над ними, посудите-ка,

Смеются так, что страх;

Ну, это просто критика:

Я сам в таких чинах!..

Вчера смотрел Тальони я,

Притом еще в "Тени":

В поступках – благовония

И прелести одни.

Что это за чудесница!

Не жаль пяти рублей!

Отменно пляшет крестница, -

Но далеко до ней…

Весь Невский, чудо Питера,

На ваньке облетел;

На вывеске кондитера

Я диво усмотрел:

Там в "Пчелку" с умилением

Турецкий франт глядит,

Читает с наслаждением

Гречанка "Инвалид".

Он в красках всё прелестнейших

Представил напоказ;

Таких вещей чудеснейших

И в Пскове нет у нас!

Не ждал, чтоб ум в кондитере

Был сметлив так, клянусь…

Уж подлинно, что в Питере

Во всем изящный вкус…

Трубой какой-то внутренней

На Невский из земли

Светящий до заутренней

Газ немцы провели.

Накрыт стеклянной шапкою,

Огонь большой такой

Горит гусиной лапкою!

Ну так… что день-деньской!

Прощайте! оставляю вас.

Чувств много, мало слов!

В Кунсткамеру бегу сейчас,

А завтра еду в Псков…

(2). Снова – здорово!

Хоть друг я в аккуратности,

Хоть я не ротозей,

Избегнуть коловратности

Не мог я в жизни сей.