Полное собрание творений. Том 2.

Святитель Игнатий считает необходимым вступить в прямую полемику с идеями «Православного собеседника» и 6 мая выпускает другое развернутое Воззвание к духовенству, 170 экземпляров которого также распоряжается разослать по Епархии, а также персонально высылает его Обер-прокурору Синода, Наместнику Кавказа, Экзарху Грузии, трем митрополитам. Это Воззвание вылилось в развернутый трактат о происхождении рабовладения, истории крепостного права в России, о христианском понимании свободы. Написанное с замечательной богословской эрудицией, оно отражает аскетическое настроение святителя Игнатия, его взгляды на участие Церкви в мирских делах, на будущее развитие России. В нем разъясняются вопросы о происхождении зла, о страдании. О том, насколько оно оказалось чуждо идейной атмосфере эпохи, говорит Жизнеописание Владыки: «циркуляр… вооружил против него почти всех епископов — воспитанников духовных академий» [1254].

«Православный собеседник», орган Казанской духовной академии, приобрел в конце 1850-х гг. широкую популярность не только в духовных, но и в светских кругах. Его редактор, рек{стр. 451}тор Академии архимандрит Иоанн (Соколов, 1818–1869; впоследствии епископ Смоленский) — один из основателей нового, публицистического направления в русском проповедничестве. В январской книжке журнала за 1859 г. была опубликована (без подписи) статья «Голос древней Русской Церкви об улучшении быта несвободных людей», представляющая собой доклад на торжественном акте Казанской духовной академии в память ее основания, прочитанный 8 ноября 1858 г. (в дальнейшем — «Голос…»); а в мартовской, также без подписи — «Слово об освобождении крестьян в день восшествия на престол Его Величества Государя Императора Александра Николаевича. 19 февраля 1859 г.» (в дальнейшем — «Слово…»). В своих Воззваниях святитель Игнатий не упоминает имен авторов, которые, возможно, были в тот момент ему неизвестны. Работа «Голос…» принадлежала перу известного русского историка Афанасия Прокофьевича Щапова (1830–1876), бывшего в то время бакалавром (адъюнкт-профессором) Казанской духовной академии, где он читал лекции по церковной истории. К этому моменту уже получили известность его работы по истории раскола, в которых он утверждал, что раскол возник на почве демократических устремлений угнетаемого верхами народа (эта идея была затем подхвачена революционными слоями русского общества).

В публикуемой нами полемике с А. И. Герценом и письмах 1860-х гг. владыка Игнатий утверждал, что обе статьи принадлежали Щапову. На самом деле вторая работа, «Слово…», написана самим ректором Иоанном, как свидетельствуют списки его трудов. Однако нужно иметь в виду, что обе статьи весьма близки по содержанию, в них цитируются одни и те же памятники древнерусской литературы. Известно, что статья «Голос…» была написана Щаповым по заданию архимандрита Иоанна и одобрена им [1255

]; с другой стороны, сам ректор часто использовал при создании своих работ материалы, специально подготовленные для него преподавателями Академии, в частности Щаповым [1256]. Не исключено, что «Слово…» является плодом совместного творчества Щапова и архимандрита Иоанна [

1257].

{стр. 452}

Публицистическая направленность «Православного собеседника» обратила на себя внимание церковных властей: указ Св. Синода от 5 марта 1859 г. признал направление журнала несвойственным духовному изданию; в числе «несообразных» статей упомянут и «Голос…». Ректору Иоанну было сделано замечание, все последующие материалы предписано предоставлять в Московский цензурный комитет [1258].

Каковы же были основные положения статей, вызвавших серьезную обеспокоенность святителя Игнатия?

В работе «Голос…» предстоящее освобождение крестьян автор рассматривает как «высокий нравственный подвиг христианской любви, христианских идей о нравственном достоинстве, правах и благе человечества». Затем он рассказывает о темных веках русской истории, в которых господствовали «насилие» и «рабство»; в древнерусских литературных письменных источниках он слышит «горький плач, рыдание и вопль» угнетаемого народа. В частности, в «Молении Даниила Заточника» он находит «горькое недовольство угнетающею действительностию <…> смелый протест против бессмысленного оскорбления, наносимого <…> правам человека».