Тело Святителя обнесено было вокруг собора и опущено в землю в малой больничной церкви у левого клироса при радостном пении «Христос Воскресе».
Это происходило 5-го мая, в Неделю жен-мироносиц. После погребения брат почившего Святителя и близкие к нему вошли в келлию его, до сих пор запечатанную. Торжественно прозвучала заупокойная лития в этой тихой келлии, в которой Старец-подвижник почти безвыходно провел последние шесть лет своей жизни в заботах о своей душе и служении нужде бедствующему человечеству.
Усопший Святитель занимал только две комнаты: одну в три окна, а другую в два, служившую ему и спальнею, и кабинетом. Все поражало здесь высокою простотою и изящною бедностью. Между двумя окнами стояла просторная этажерка, на полках которой лежали в огромном количестве и в два ряда тетради, написанные изящным его почерком и изготовленные еще на другие два тома. В углу комнаты киот с образами; перед ним лампада. Прямо против дверей — высокие шкафы почти вдоль всей стены, наполненные драгоценными творениями писателей духовных, на языках: греческом, латинском, славянском, русском, французском, немецком и италь{стр. 628}янском [1379
]. Вдоль смежной с нею стены — простая деревянная кровать с высокими деревянными же стенками с трех сторон; на ней немягкое ложе. Перед кроватью, как раз перед глазами лежавшего, на стене икона Божией Матери, с которою он не расставался никогда. Далее, у печки, две низенькие вешалки; на них ветхие его одежды, которые он всегда носил; из них были и такие, которые еще помнят Сергиеву пустынь; поновее же и получше находились в другой комнате; последние он начал раздавать задолго до кончины своей. За дверьми, под образом Божией Матери, простое кожаное кресло, ветхое и истертое; на нем-то писал он вдохновенные свои страницы. Перед креслами — большой, широкий деревянный стол, ничем не покрытый; на столе в удивительном порядке лежали все письменные принадлежности: налево разложены тетрадками исписанные уже листы — все один, как другой, точно фотографические снимки; посреди чернильница; сбоку несколько изящно очинённых перьев. Направо коробочка с сургучом, перьями, ножичек, чернила; ближе — груда писем, написанных в последние дни, запечатанных, надписанных собственною его рукою и приготовленных к отправке на почту [1380]. Посредине, перед креслом, последние написанные им листы, а сверху страница предсмертная, дописанная до половины; на обороте ее то, что было написано накануне кончины. Долго присматриваясь к последним строкам знакомой руки, мы, духовные дети его, стояли умиленные и пораженные. Тот же дивный, ровный, изящный почерк его юношеских лет! Ни одной удлиненной буквы, ни малейшей лишней черты, ни помарок, ни описок от рассеянности или поспешности. У последней страницы лежало перо, писавшее последние строки.Бесчисленное множество писем его, писанных к разным лицам, заключают в себе драгоценные сокровища Святоотеческих наставлений и духовных заметок. Нет сомнения, что по строгом разборе их почитатели памяти усопшего Архипастыря увидят их в печати.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Пс. 1.
2.
3. Пс. 1. 2.
4. Пс. 33. 9.
5.
6.
7.
8a. Ср.: Общник я всем боящимся Тебя и хранящим повеления Твои (Пс. 118. 63). Так объяснен этот стих преподобным Пименом Великим, см. Патерик Скитский.
8b. терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21. 19).