Полное собрание творений. Том 6

32. Иное — сладость молитвы, и иное — видение молитвы. Второе ценнее первого настолько, насколько совершенного возраста человек ценнее несовершеннолетнего дитяти. Иногда услаждаются стихи во устах, и слова какого-либо стиха молитвы повторяются многократно (бесчисленно), не попуская молящегося насытиться и перейти к другому стиху. Иногда же от молитвы рождается некое видение, пресекает молитву уст, и соделывается молящийся в том видении исступленным от ужаса, как бы не существующим. Такое состояние называем видением молитвы, в котором не является никакого вида и зрака, или образа, представленных мечтанием, как то утверждают не знающие дела. И опять: в этом молитвенном видении имеются различные меры и разделения дарований. До пришествия в это состояние действует молитва; потому что еще не прекратились мысли, без прекращения которых не может прекратиться молитва и наступить состояние превыше молитвы: ибо движения языка и сердца в молитве суть ключи ее, а совершающееся после сего есть вход в клеть. Здесь да престанут действовать всякие уста и всякий язык, и сердце — этот хранитель помыслов, и ум — этот кормчий чувств, и мысль — эта скоро и повсюду летающая птица; всякое искусство и знание их да прекратятся; здесь да остановится ищущий: пришел Домовладыка1187

.

33. Как вся сила законов и заповедей, данных Богом человечеству, имеет пределом чистоту сердца, так все образы (формы) и правила, в которых человеки приносят свои молитвы Богу, имеют, по учению Отцов, пределом своим чистую молитву. И воздыхания, и коленопреклонения, и моления из глубины сердечной, и сладчайшие плачи, — словом все образы молитвы, как я сказал, имеют своим пределом чистую молитву; до ощущения ее ум имеет власть действовать. Когда же ум переступит через сей предел и чистою молитвою войдет во внутреннюю клеть; тогда он не будет уже иметь ни молитвы, ни движений, ни плача, ни власти, ни самовластия, ни моления, ни желания, ни сочувствия к чему-либо, уповаемому в этой жизни или принадлежащему к будущей. По этой причине после чистой молитвы нет иной молитвы. Даже до сего предела, во всех ее движениях и образах, ум водится свободою самовластия, почему и ощущается в молитве подвиг. Совершающееся же по прешествии сего предела есть состояние исступленного удивления, а не молитва: потому что прекратились образы действия молитвы, наступило видение, и ум не молится молитвою. Всякий образ молитвы совершается действием ума; когда же ум вступит в состояние духовное, тогда, в этом состоянии, не имеет молитвы. Иное — молитва, и иное — видение в ней, хотя молитва и есть начальная причина видения. Она есть сеяние, а видение — жатва, при которой жнец, соделавшись зрителем неизреченного видения, удивляется, как от малейших и нагих зерен, им посеянных, внезапно произросли такие прекрасные колосья. Таковой пребывает в своем видении вне всякого движения (действия)1188.