Полное собрание творений. Том 7

Пишешь: «Дома у меня нет уединения, в храме оно часто нарушается… соединению мыслей мешает беспокойный помысл: за мною подглядывают». В Евангелии сказано: Назираху да обрящут речь нань288

. За кем «назираху»? За Господом. Позволь, чтоб и за тобою назирали, примирись с этим. Не отказывайся от чаши Христовой, как в этом случае, так и во всех. Скажи себе: «С Христом так поступали, от чего же со мною не поступить так?» Земная наша жизнь коротка — точно обман: ее скорби, по самой — вещи, ничего не значат, имеют столько значения, сколько им даем его. Смирение принесет в твое сердце мир, молитву, безмолвие. Когда ты дома, думай, что ты с Ангелами; принося услугу, обращаясь с ними, говори мысленно: «Ангелы Божии! Примите служение от грешника». Сидишь ли за трапезой, за чаем, за рукоделием, говори себе: «Сподобляюсь быть с Ангелами Божиими». Любовь к ближнему в Боге приносит сердцу утешение от Бога, а это утешение уединяет человека в самом себе. Он любит ближнего и вместе мертв для него; сердце его погружается в безмолвие, которое — начало любви Божией.

Пишешь: «Не освобождаясь от тревожных ощущений сердца, и волнений ума и принуждая себя к мысленному занятию, я только чувствую сильную головную боль и нервное растройство». Повторяю тебе, что все внешние волнения и тревоги должны быть побеждены внутренним деланием. Надо, чтобы с сердца началось обновление; сердце — корень. Аще корень свят, то и ветви

(Рим. 11. 16). Этот образ подвига установлен Самим Спасителем. Очисти прежде внутреннее сткляницы и блюда, — сказал Он, — да будет и внешнее има чисто

(Мф. 23. 26). Придет тревога — отвергни мысли, приносящие ее, уйми волнение крови, принимая за верное, что всякая мысль, приносящая тревогу, — богопротивная, и опять продолжай молитвенное занятие. Во всех подвигах, в особенности же в молитве, требуется постоянство и терпение. Нетерпеливость сбивает нежный цвет ее, как иней и ветры сбивают цвет плодовитых деревьев. В молитвах терпите (Кол. 4. 2), сказал Апостол; это отличительное свойство упражнения молитвою. Сначала — вводя ум в молитву, приучая к ней, не держи его долго в ней, чтоб он не утомился излишне, но зато почаще вводи его в молитвенное занятие. Ах! Требует понуждения это занятие! Не любит преступник — ум наш — темницы молитвенной; ему нужна безумная свобода; с насилием надо влечь его в темницу, в узы; без того не укротится, не возвратится к здравому смыслу беснующийся. В свое время, когда он укротится, сделается тих, как Ангел, выйдет ему навстречу сердце со всеми душевными силами, как с чадами, со всеми телесными способностями, как с рабами, — и бывает мир дому тому, святый мир от Пресвятого Господа, праздник велий обновления и воскресения. Головная боль — обыкновенный первоначальный спутник глубокого внимания Слову Божию и молитве. Живо бо слово Божие

, — говорит Апостол, — и действенно и острейше паче всякого меча обоюду остра и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов и судително помышлением и мыслем сердечным (Евр. 4. 12). Не только у тебя она болит, не только болела у меня; болела она у святых Отцов, — и они это поместили в своих писаниях. Говорит преподобный Григорий Синайский: «И рамены боля и главою многажды болезнуя, терпи та притрудне и рачительне, взыскую в сердце Господа». Бывает по временам от упражнения в молитве расслабление всего тела, пот, жар; все это у начинающих; у преуспевших молитва укрепляет, питает душу и тело. Но пот бывает и у них. Впрочем, тебе преподан самый легчайший способ внимания и молитвенного подвига, чуждый всякого трудного механического телесного упражнения, для которого необходима крепость здоровья. На мелочи, на все ощущения в теле обращай как можно меньше внимания, наблюдай, чтоб ум твой пребывал в покаянии и удалялся от развлечения. Надеюсь, что головные боли твои не будут долго продолжаться. И у меня продолжались не долго. После того как они прошли, молитвенное занятие сделалось как бы более свойственным уму и более легким для него. Ты не требуй от ума твоего, при молитве, превышающего силы его, например, нерушимой полной нерассеянности. Показывай мысленно немощь и ветхость твою Богу, говори: «Господи! Ты видишь всю ветхость мою!» — и, терпя, терпи великодушно немощь ума твоего. Не напрасно и не без цели сказано: Терпя, потерпех Господа, — и внят ми, и услыша молитву мою! и возведе мя от рова страстей, и от брения тины, и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя. И вложи во уста моя песнь нову (Пс. 39. 1–4).