Полное собрание творений. Том 7

По 27-е число мы путешествуем благополучно. Простившись с Вами, прибыли к 12-ти часам в Ладогу. Моим спутникам в дороге всё нравилось, а мне приятно было смотреть на их любопытство — это чувство живого человека, чувство, которого нет у полуумершего. Местоположение Ладоги, ее древности, ее Волхов, ее источники, ее рыбаки, ее рыба занимали попеременно внимание приезжих. 26-го рано утром выехали в проливной дождь из Старой Ладоги и в 8-м вечера прибыли в Введенский, где застали о. Строителя больным. В течение этой дороги мои спутники были особенно веселы, а я был особенно грустен; глубока язва, нанесенная мне известным Вам лицем, ибо ядый хлебы моя возвеличи на мя запинание. Сегодня началось следствие; я послал с утра гонца в Никифоровскую пригласить о. Исаию402; употребил несколько времени на обзор Монастырского Хозяйства, которое, как и Ладожское, меня весьма утешило, хотя я и вижу, что оные можно еще гораздо более возвысить. Как старцы-спутешественники за мною ухаживают, как услуживают! Право, подобного внимания можно ожидать от одних только ближайших родных. Как они между собою милы! Как Марк весел! Лицо его играет от радости, как весеннее солнце; извещая Вас о том, что теперь я был у вечерни и с приятностию слушал пение степенное старичков, оканчиваю сию страницу.

27-е Вечер

28-го ничего нового не воспоследствовало; но решаемся завтра ехать в Свирский на большой крытой лодке. Нет! ездили в карете и в ночь на 31-е число возвратились в Введенский, где начинаем производить наше мелочное и не заслуживающее внимания исследование сплетней, для чего весьма достаточным исследователем и весьма приличным могла бы быть Игуменья Феврония403 с Ладожским старцем Сергием. В Свирском провел я время довольно приятно, познакомился с отцом Исаиею, который приехал со мною и в Введенский. Вчера и сегодня я повеселее и поспокойнее. Мои спутники, а особенно Марк, веселы; меня успокаивают и забавляют.

2 сентября. Сего дня кончаем следствие и намереваемся выехать в дальнейший путь к Зеленецкому. От Вас обещанного письма не получил, почему и хочу завещать отцу Израилю переслать таковое, если он получит, уже в Ладогу. Пожелав Вам доброго здоровья и благополучия, имею честь быть Ваш навсегда преданнейший

Арх<имандрит> Игнатий.

1843 г.

О. Илариону и келейным моим прошу сказать мой усердный поклон и благословение. 4 часа по полудни! Посылаем за лошадьми и часов в 6 надеемся выехать.

№ 25

Высокопреподобнейший Батюшка, Отец Архимандрит!

Благодарение Господу Богу по днесь в обители нашей всё состоит мирно и благополучно в полном смысле слова. Всё это время о. Наместник и о. Казначей хлопотали с особенным усердием об устройстве бархатного голубого Сакоса, которой уже и шьется иждивением Баронессы404. Печи в гостиной и спальной готовы, на лестнице делают, остается выкрасить келлии.

В приятном ожидании Вашего возвращения усерднейше прошу Вашего благословения и Св. молитв, с глубочайшим высокопочитанием имеющий честь быть

Вам

Высокопреподобнейший Батюшка

преданнейший слуга

П. Яковлев.

3-го сентября 1843 г.

Сергиева пустыня

№ 26

Друг мой Павел Петрович!

Письмо к Параскеве Михайловне я уже послал к Павлу Матвеевичу; в дополнение к нему присылаю просфору. В письме, поелику я узнал вчера от Павла Матвеевича о опасном состоянии здоровья Параскевы Михайловны, писано все с осторожностью.

А в прошедшем письме, в котором она собственноручно отвечала мне от 22-го Октября, я и сам подивился тому, что написалось. Видно Богу так угодно. Дарье Михайловне мой усерднейший поклон, так как и всему их почтеннейшему семейству.

Ваш преданнейший

Архимандрит Игнатий.

3 ноября 1843 [405

№ 27

Любезнейший Павел Петрович!

С 3-го сентября я на Валаме; сегодня 9-е, а депутата — еще нет. Наступают осенние непогоды. Кроме того, что я не имею столько времени, чтоб напрасно гостить на Валаме, — наступают осенние бури, во время которых переезд на берега часто по целым неделям бывает невозможным. Так во время пребывания нашего в Коневце была там сильнейшая буря, так что самый пароход пришел тремя днями позже. И здесь не могут дождаться посланного в Сердоболь на почту с половины той недели. До сих пор его еще нет. Посему я решился послать нарочного к Его Преосвященству с репортом и письмом. Последнего пером при сем к Вам препровождаю. Потрудитесь побывать у Преосвященного и получить от него ответ, хотя партикулярный, известите меня. Хорошо бы указ Консисторский, но вы знаете, что там не поспешат, и сею медленностью уничтожатся все плоды той меры, на которую мы решились, то есть своею неспешностию оставят нас на Валаме встретить октябрь месяц; а если встретим, то и препроводим.

Я оздоровел и не нахожу причин, чтоб горевать. Валам. Здесь всё идет порядочно. Составлявший записку — теорист и слишком в мрачном виде всё видел. Есть бездельницы, кои исправить должно и легко можно.

Будьте здоровы и благополучны

9 сент. 1846