Полное собрание творений. Том 8

Милостыню подавай понемногу, лишь бы не огорчить просящих отказом. Относительно себя, благодушествуй. Преподобный Варсонофий Великий писал Пр<еподобному> Иоанну, который прежде вступления в безмолвие должен был похлопотать {стр. 407} и потрудиться для устройства обители, для чего и ездил из Палестины в Египет: «Не унывай в скорбях и трудах телесных, которые несешь, трудясь ради нас и ради нашего общежития, ибо и это также значит положить душу свою за братий. Надеюсь, что велика будет награда за труд сей» (Ответ 9-й). На настоящем Твоем развлечении основано Твое будущее — прочность Твоего спокойствия.

18 октября 1862 года

№ 55

Сегодня получил письмо Твое от 20-го. Сон Твой прими, как напоминание о смерти, не приписывая ему ничего особенного и не отвергая его: так завещают святые Отцы. На Валааме иеросхимонаху Клеопе явился наяву Ангел и объявил ему, чтоб он приготовлялся к смерти, что иеросхимонах и исполнил, но скончался через девять лет. У Бога день один, яко тысяща лет, и тысяща лет, яко день один [

338], — сказал Апостол.

25 октября 1862 года

№ 56

Справедливо и весьма справедливо говоришь, что равнодушие, выказываемое нам, может обратиться к особенной пользе нашей — доставить нам, как забытым и устранившимся от общества, спокойно окончить остаток земного странствования нашего в приготовлении к будущей жизни. Выраженное участие могло бы притягивать нас к миру. Прекращение сношений с П. П. также может обратиться к умножению спокойствия, преградив возможность рассуждать с ним о положении Церкви, о которой печется Всемогущий Господь, которою Он невидимо управляет, попущая то, что Ему благоугодно попущать. Святые Отцы не велят безмолвствующим вдаваться и в благую, по-видимому, заботу о Церкви, так как они на это не призваны, а внимать себе.

28 октября 1862 года

{стр. 408}

№ 57

Сердечно буду рад, если всех сочинений моих будет издателем В. И. Аскоченский [339], и прошу его об этом. Да и в самом деле он — двигатель этого дела! Я вполне уважаю то самоотвержение, с которым он действует. Нападки прогрессистов, которым он подвергается, в глазах моих суть величайшие похвалы для него, так как нападки бесов на угодников Божиих.

Очень был бы я рад, если б известное Тебе предположение мое оказалось несправедливым! Я так напуган, столько видел злонамеренности, что почти потерял веру в существование благонамеренности. Вчера получил письмо от Угрешского Архимандрита Пимена; пишет, что его покровитель Пр<еосвященный> Леонид беседует с митрополитом о предоставлении мне епархии, что до них дошли слухи о впадении моем в уныние и проч. Я отвечал, что настоящим моим положением я вполне доволен и что болезненность моя делает для меня невозможным исправление служебной обязанности.

Посылка из Петербурга получена. Спаси Господи за труды Твои. Вообще, как полагаю, поездка твоя уясняет, определяет наше положение. Доставя спокойствие и пособие всему обществу, сам непременно ощутишь спокойствие, даже увидишь, что духовное занятие пойдет успешнее.

В<иктор> И<патьевич>, как издатель, может разослать и все мои сочинения от себя. Отсюда рассылать очень неудобно.

8 ноября 1862 года

№ 58

Весьма благодарен Тебе, что Ты дал всем правильное понятие о моем положении. Надеюсь, что и Петр Иванович [Соломон] убедится, что для меня общественное служение невозможно и что можно быть полезным христианскому обществу из уединения, если в уединение человек призван Богом. «Опыты» никогда не вышли бы такими, какими оказываются ныне, если б не были плодом уединения. Современная потребность «Опытов» будет ясно усмотрена всеми, понимающими практическую христианскую, особливо иноческую жизнь.

С особенным участием прочитал я известие о кончине А. А. Сухарева и об опасной болезни князя Барятинского. В тот путь, в {стр. 409} который один ушел, а другой собирается, подобает непременно в свое время, назначенное Богом, отправиться всем нам. При виде приходящей смерти теряют всякое значение все земные приобретения.

20 ноября 1862 года

№ 59

Начало письма моего будет ответ на конец Твоего, от 8-го ноября. Невозможно среди молвы удерживать свое настроение в одинаковом положении, как это возможно в уединении. Впрочем, и в уединении случаются уклонения, производимые страстями падшего естества, которые не могут не проявлять своего присутствия в человеке. На эти изменения должно смотреть благоразумно, как бы на перемены погоды, по сравнению, сделанному Пр<еподобным> Макарием Великим, и не оставаться долго в увлечении, скорее выходить из него.