Полное собрание творений. Том 8

Ее «светлые умственные способности» привлекли внимание Митрополита Филарета, который посоветовал ей, после кончины игумении Марии, перейти в Аносин-Борисоглебский монастырь, а в 1861 г. назначил ее игуменией Московского Страстного монастыря. Своей активной деятельностью по восстановлению монастыря она производила большое впечатление на Преосвященного викария Леонида (Краснопевкова), который рекомендовал ее Митрополиту Иннокентию, и тот пожелал перевести ее (после кончины игумений Паисии) в Московский Алексеевский монастырь. Перевод состоялся 4 февраля 1871 г. Здесь она сразу же озаботилась введением общежительного устава, уже в мае этого же года, в присутствии Преосвященного Леонида, осуществила закладку двухэтажного каменного здания, а 21 ноября оно уже было освящено Митрополитом Иннокентием; организовала рукодельные мастерские: золотошвейную, живописную, переплетную и т. д. «Достойным венцом ее строительных работ является возведение роскошного храма во имя Всех Святых».

Свою любовь к музыке матушка Антония вложила в церковное пение, что ее особенно сблизило с архимандритом Николо-Бабаевского монастыря Иустином. А с Петром Александровичем она близко познакомилась еще при жизни святителя Игнатия. Он был очень расположен к матушке Антонии, навещал ее во время приездов в Москву. Она выражала ему живейшее сочувствие в связи с кончиной его брата; 10 октября 1868 г. он отвечал ей: «Милостивейшее письмо Ваше от 1 октября я имел утешение получить и принял как благословение лица многочтимого мною по духу учения его древне-отеческому, по жизни, проникнутой этим учением, лица, память о котором сохранял — по этой же причине — всегда и в Бозе почивший святитель епископ Игнатий!»

Петр Александрович и в этом случае принимал самое деятельное участие во внешнем устроении и украшении монастыря, а матушка Антония помогала ему и архимандриту Иустину в сборе средств на окончание строительства храма в Николо-Бабаевском монастыре. Она сама неоднократно бывала в этом монастыре: приезжала, чтобы поклониться праху чтимого ею святителя Игнатия, а также чтобы послушать певчих и самого архимандрита Иустина. В письме от 23 декабря 1882 г. Петр Александрович, отвечая на полученное от нее письмо, называет его «словом духовного смирения, терпения и преданности воле Божией в постоянно неизменной любви к ближнему, выраженной соболезнованием и сочувствием и к его радостям и к его горям… В этом основании Ваших отношений к ближнему — причина такого общего благоговейно-преданного расположения к Вам всех, кто приведен был Промыслом Божиим к знакомству с Вами».

Последнее из обнаруженных в архиве писем Петра Александровича к игумений Антонии написано 13 марта 1889 г.:

«Достопочтенная Матушка Игумения Антония! Милостивое письмо Ваше от 20 февраля я имел честь и утешение получить. Душевно благодарю Вас за слово и чувство милости ко мне, выраженные как в благожелательном привете, так и в назидательном примере истинного о Господе единения.

Примите мое почтительнейшее поздравление с наступающим храмовым праздником Святой обители Вашей. Батюшка Отец Архимандрит Иустин поручил мне передать Вам его поздравление и искреннейшие благопожелания обретения радости утешения духовного. О. Иустин не нарадуется, что Господь послал нам Епископа монаха.

Поручая себя покрову Ваших святых молитв и испрашивая Вашего благодатного благословения, остаюсь с чувством искренней о Господе преданности Вашим неизменным послушником

П. Брянчанинов.

P. S. Всем вашим присным сестрам усердно кланяюсь, прося их святых молитв»322.

Упоминание о Петре Александровиче Брянчанинове имеется в недавно опубликованных дневниковых записях еще одной игумении. Это настоятельница Московского Сретенского монастыря Евгения (в миру Евдокия Семеновна Озерова). 13 октября 1880 г. она записала: «Сегодня были в Алексеевском монастыре. Там встретила нового своего знакомого, Петра Александровича Брянчанинова, брата известного епископа Игнатия (Брянчанинова), окончившего жизнь на покое в Бабаевском монастыре и проходившего подвиг умной Иисусовой молитвы.

Петр Александрович человек умный, старичок, был губернатором в Ставрополе, где епископствовал брат его, в одно время с ним. Человек начитанный и духовно направленный, много видевший, слышавший от разных лиц, весьма приятный.

Беседуя о книгах и о подвижниках, коснулась речь о. Серафима Саровского, его дивной жизни, необыкновенных подвигов, покровительства и по кончине Дивеевской обители. …

Много еще рассказывал Петр Александрович о Дивеевской пустыни и о предстательстве о. Серафима за дивеевских сирот, как он их называл. Много писали жизнеописаний о. Серафима, но самое справедливое о нем сказание иеромонаха Саровской пустыни Авеля. Но теперь его уже трудно найти, оно не было перепечатано.

День провели весьма приятно. Когда встречаешься с личностью серьезною и духовно направленною, отдыхает душа. Разговор ведется без осуждений, без пустоты, чувствуется, что беседуют христиане, возросшие уже, а не дети умом и расположениями»323.