Полное собрание творений. Том 8

Следует отметить, что во все время военной службы Петра Александровича его имя почти не встречается в переписке святителя Игнатия с сестрами и другими близкими людьми; и между ними самими, по-видимому, переписка носила лишь случайный характер: во всяком случае, за период до 1852 г. не сохранилось ни одного письма Святителя к этому его брату. Также, и сам Петр Александрович в своих письмах к Н. Н. Муравьеву за десять лет, минувших после 1837 г., ни разу не упоминает брата архимандрита. Даже о самых интимных личных переживаниях он предпочитает сообщать Николаю Николаевичу, а не родственникам, как это было с его женитьбой и трагическим окончанием брачной жизни. Потому что именно от Николая Николаевича он ожидал сочувствия и добрых советов, а не осуждения за столь скоропалительный брак. История эта, подробно описанная им в письмах с января 1841 по август 1846 г., вынуждала его дважды увольняться со службы и возвращаться на нее опять с помощью Н. Н. Муравьева.

После смерти жены он начал задумываться об уходе в монастырь, о чем написал брату. В письме от 20 июня 1852 г. архимандрит Игнатий отвечал ему: «Что сказать Тебе в ответ на Твои мысли об удалении от мира? Господь, благословивший и установивший такое удаление, вместе с тем заповедал сперва сосчитать имение свое — достаточно ли оно для созидания этой высокой жизни, — и количество сил своих для борьбы с силами противными. Советую Тебе сводить этот счет молитвою, отдаваясь на волю Божию. <…> В настоящее время ты необходим для Алеши, на которого, в случае твоего удаления, с полным правом накинется его дед и сделает его несчастным по душе и по телу». С этого момента началось новое сближение братьев — архимандрита Игнатия и Петра Александровича Брянчаниновых.

В 1852 г. П. А. Брянчанинов был командирован в Кострому в распоряжение губернатора, еще одного члена разветвленной фамилии Муравьевых, Валериана Николаевича [315

]. Эта командировка оказалась переломной в служебной карьере Петра Алек{стр. 317}сандровича и во всей его дальнейшей судьбе. 16 декабря 1852 г. Высочайшим приказом он был назначен Костромским вице-губернатором. «Ознакомившись с городом в его летнем наряде и зимнем разгуле, нахожу, что при дешевизне жизненных потребностей (относительно) лучшего назначения мне желать было бы неразумно. Кроме того, что в самом месте служения моего я имею очень хороших, благонамеренных и добросовестных Советников, все почти Председатели Палат люди хорошие, из них управляющий удельной конторой Лутковский бывал у Вас, как конно-пионер. Губернатор очень деятелен, очень внимателен к людям», — писал он 16 апреля 1853 г.

В конце 1854 г. Н. Н. Муравьев распоряжением Государя Императора Николая I был назначен Главнокомандующим и Наместником на Кавказе. А 5 мая 1855 г. П. А. Брянчанинов писал ему, что «Ставропольский вице-Губернатор Борзенко предложил поменяться с ним местами», и в октябре этого же года он был переведен вице-губернатором в Ставрополь. Таким образом, вместо военной службы, у него теперь была возможность трудиться параллельно с Николаем Николаевичем на поприще гражданском.

Но опять недолго. Осенью 1855 г. Н. Н. Муравьев одержал важнейшую в ходе войны победу над турецким городом Карсом. В награду за эту победу к его фамилии было добавлено «Карский». Но уже в следующем году он, не согласный с итогами Парижского соглашения, подал в отставку.

Тяжело было Петру Александровичу оставаться в Ставрополе после ухода Н. Н. Муравьева-Карского с поста Наместника края, и он начал хлопоты о своем переводе в Тобольск. В то же время к нему все чаще возвращалась мысль об уходе в монастырь. Святитель Игнатий не отговаривал, но старался приблизить его к пониманию целей монашества «Монашество не есть Учреждение человеческое, а Божеское, и цель его, отдалив христианина от сует и попечений мира, соединить его, посредством покаяния и плача, с Богом, раскрыв в нем отселе Царствие Божие», — писал он ему 14 февраля 1856 г.