Полное собрание творений

Таким образом, ты видишь, что надо всё желание своей души обратить к Нему. Да не разделяется твоя любовь на родителей, на детей, на что-то вещественное, но всю ее целиком обрати к Нему и взывай: «Иисусе мой, сладкое мое дыхание, свет моей жизни, моя единственная любовь, единственное мое поклонение! Я поклоняюсь Тебе, возлюби меня, яви мне рачение Твоей любви, да воздам Тебе Твоя от Твоих. Матерь сладкая Христова и моя, приведи меня к Твоему Сыну, Которого Ты родила и Которого носишь, Носящего вся».

Когда ты говоришь такие слова и многие другие, подвигающие к любви, невозможно не вкусить в скором времени любовь Христову. И тогда твое сердце, вся твоя внутренность будет трепетать, разгораясь от горячей Христовой любви.

Тогда откроются твои душевные очи и отбежит от тебя помрачение твоих страстей. Но и, опять же, искушения и непрестанные скорби не прекратятся.

Ибо, лишь только отойдет благодать ради испытания, сразу начинаются страсти и искушения. И тогда снова — понуждение, снова — полагание начала, снова — призывание: «Спаси мя, Господи». Снова — к сладкой нашей Матушке, снова — в Ее объятия, к Ее груди, как грудной младенец. И так мало-помалу ты просветишься.

Понуждай себя, не забывай об Иисусовой молитве, ибо в час искушения она тебе очень поможет.

Я не понял, что значит оставление игумении, о котором ты написала.

Итак, я желаю тебе доброй Пасхи, и да станет для тебя мое письмецо Пасхой духовной.

Я не вполне здоров, но благодатью Пресвятой Богородицы и с помощью лекарств держусь.

Смиренно молюсь о вас.

Старчик Иосиф

Письмо 19-е

Монахине Вриене, монастырь Святых Константина и Елены Калогреон, Каламата

Святая Гора, и июня

1959

И снова напишем-ка благословенной малой нашей дитятке, дорогой нашей малышке Вриене.

Прошло несколько дней, как получил я твое письмецо и прочитал его. Очень я огорчился, что потерялось мое письмо, ибо [там] были написаны прекрасные слова, еще более полезные, чем в предыдущих письмах. И Господь знает, что я был [тогда] очень тяжело болен, но я понуждаю себя всегда.

Сейчас ко мне привели врача из мира. Братия меня провела, сказав, что якобы пришел из мира очень хороший врач и сам хочет меня посмотреть. Так как я устал от врачей и не хотел [их звать,] братья сочинили выдумку.

У меня был сильный отёк [всего тела,] и я ничего при этом не ел. Поэтому и пишу тебе с задержкой. Так вот, привели его из Иериссоса, и он меня в итоге посмотрел. Он мне сказал, что путешествует по Святой Горе — так его надоумили мне сказать — и ему доставит радость посмотреть меня. Он меня хорошо осмотрел два раза, всюду. Сказал мне, что я болен сердцем, что болезнь усугубилась. Если бы он меня увидел пару месяцев назад, то мог бы обещать полное выздоровление, а теперь — лишь частичное. Прописал внутривенные уколы каждый день, и другие — от отечности. И через час их забрала моторная лодка — их было двое — и отвезла обратно.

Сейчас с помощью Божией мне лучше, благодаря уколам. Их нам принес сюда другой врач. Меня хотят воскресить и сражаются за это. Таково мое плачевное состояние. Теперь, как только я пришел в себя, так сразу начал вам писать.

Итак, имей большую любовь ко Христу, и ты без промедления насладишься Им. Нет ничего выше любви. Этого проси, чтобы тебе [ее] даровал Господь и Его сладчайшая Матушка.

Когда ты творишь Иисусову молитву непрестанно и тебя осенит Его благодать, тогда согревается твоя душа от божественной любви и пламенеет твое сердце, так что хочет оно только Именем Христовым непрестанно заниматься. И это Имя да будет единственным твоим дыханием и твоей жизнью.

Тогда ты увидишь, что будет делаться внутри тебя. Слез не удержать. «Любовь, любовь, — звучит в тебе зов, — весь Он — любовь». Человек не может удержать волн [благодати,] и от этого душа хочет выйти из тела и пойти к Нему.

Этого теперь довольно.

И вновь я тебе желаю всего доброго.

Твой отченька Иосиф

Письмо 20-е

Монаху Пантелеимону

Святая Гора, 26 сентября 1957

Дорогому моему дитятке Пантелеимону.

Молимся о твоем здравии, любимое мое чадо.

Получил я твое письмо и очень обрадовался, что ты здоров. Печалюсь, что нет тебя рядом и я не могу рассказывать тебе о молитве, просвещать твой чистый ум, дабы и ты просвещал других и [сим] умножались бы добрые люди.

Все здешние мои отцы тебя помнят и молятся о тебе. Но ты нам не написал, почему остаешься в Афинах. Мы думали, что ты уже рядом со своими родителями и нашим отцом Ефремом. Он нам написал письмо, где пишет, что он сейчас на краю Америки, где на солнце можно испечь хлеб. И я ему ответил, чтобы он приехал к нам и обрел у нас покой.

Если бы ты был с нами, то многому бы научился. А пока ты находишься в миру, по крайней мере, позаботься творить Иисусову молитву, не оставайся без дела. Непрестанно молись с теплотой души, дабы родилась внутри тебя умная молитва и взывало твое сердце «Иисусе сладчайший, спаси мя».