Полное собрание в одном томе

92. Король с золотой горы

У одного купца было двое детей, мальчик и девочка, оба еще маленькие, даже и ходить еще не умели. В то время случилось, что плыли по морю два его корабля с дорогим грузом, и все его достояние было на тех кораблях, и как раз тогда, когда уж он рассчитывал на большие барыши от их груза, пришла весть, что те оба корабля потонули. И вот из богача он стал бедняком, и не осталось у него ничего, кроме небольшого поля под городом. Чтобы немного развеять мрачные думы свои о постигнувшем его несчастье, вышел он на свое поле и стал ходить по нему взад и вперед… Вдруг видит около себя небольшого черного человечка, который спросил его, почему он так печален и чтó щемит его сердце? Тогда купец сказал ему: «Кабы ты мог помочь мне — я бы сказал тебе, в чем мое горе». — «Кто знает, — отвечал черный человечек, — может быть, я и сумею тебе помочь». Тут и рассказал ему купец, что все его богатство погибло на море и ничего у него не осталось, кроме этого поля. «Не тревожься, — сказал человечек, — если ты пообещаешь мне сюда же привести через двенадцать лет то, что по приходе домой первое ткнется тебе под ноги, то в деньгах у тебя не будет недостатка». Купец подумал: «Да что же это может быть, как не собака моя?» — а о своих малых детках и не подумал; согласился на предложение черного человечка, выдал ему бумагу и печатью ее скрепил, да и пошел домой.

Когда он пришел домой, тогда его маленький сынишка так ему обрадовался, что, придерживаясь скамеек, приковылял к нему и крепко ухватил его за ноги. Тут отец перепугался, сообразив, какое он дал обещание и письменное обязательство; но, впрочем, не находя еще нигде денег в своих сундуках и ящиках, он утешал себя мыслью, что черный человечек хотел только подшутить над ним. Месяц спустя пошел он как-то на чердак — поискать старого свинцу на продажу и вдруг увидел там большую груду денег. Дела его опять поправились, он стал делать закупки, повел свои торговые дела еще шире прежнего, а на Бога и рукой махнул. А между тем мальчик подрастал и выказывал себя умным и способным. И чем более приближался к концу двенадцатилетний срок, тем озабоченнее становился купец и даже скрыть не мог опасений, выражавшихся на лице его. Вот и спросил его однажды сын, чем он так озабочен; сначала отец не хотел говорить ему, но сын продолжал у него допытываться до тех пор, пока тот не высказал ему, что пообещал его отдать, сам не сознавая, что он обещает, какому-то черному человечку и получил за это груду денег. «Обещание свое, — сказал отец, — я скрепил бумагою и печатью и вот теперь, по истечении двенадцати лет, должен тебя выдать ему». Сын отвечал отцу: «Батюшка, уж вы не беспокойтесь, все устроится к лучшему — черный не может иметь надо мной никакой власти».

Сын испросил себе благословение у священника, и, когда пришел час его выдачи, он вместе с отцом вышел в поле, очертил круг и стал внутрь его с отцом. Черный человечек явился и спросил отца: «Ну привел ли ты с собою то, что мне обещал?» Тот молчал, а сын спросил: «Чего тебе здесь надо?» — «Не с тобою я говорю, — сказал черный человечек, — с твоим отцом». Но сын продолжал: «Ты моего отца обманул и соблазнил — выдай мне его бумагу!» — «Нет, — отвечал черный, — я своего права не уступлю». Так они еще долго между собою переговаривались, наконец сговорились на том, что сын, который отныне принадлежал уже не отцу, а исконному врагу человеческого рода, должен сесть в судёнко, спущенное на текучую воду; отец же обязан ногою оттолкнуть его от берега и предоставить течению воды. Таким образом сын простился с отцом своим, сел в судёнко, и отец оттолкнул его от берега. Судёнко тотчас перевернулось вверх дном, отец подумал, что сын его погиб, и, возвратясь домой, долго горевал о нем.