Полный курс русской истории: в одной книге

Между прочим, тайна «Истории Государства Российского» озвучена в самом названии. Это действительно история Государства, показанная через события, тексты и факты. Главное действующее лицо этого сочинения – Государство. Нас проводят через события и показывают персонажей, чтобы мы получше присмотрелись и разглядели, что же такое это Государство, как оно возникло, как росло, как крепло, как в конце из него, зачаточного, крохотного, слабого, образовалась могучая держава, по размеру – воистину третий Рим. Поэтому, если Соловьев хвалит своего героя, Государство, не стоит ему за это пенять – это его герой. Он к этому герою и так старается относиться как можно более объективно. Он знает его успехи и его провалы, его национальные особенности и его заскоки, его силу и его слабость, и повествует он именно об этом растущем организме, которому для насыщения нужно много человеческого мяса, а для утоления жажды – много человеческой крови. В этом плане я вовсе не разделяю нежность к герою Государству, я его нередко попросту ненавижу, но если мне суждено свести

29 томов Сергея Михайловича Соловьева в один незначительный томик, то уж извините, мне придется говорить об этом монстре-Государстве словами ученого, и лишь изредка, в крайнем случае, я рискну высказать собственное мнение или мнение современных исследователей. Но вот что я вам гарантирую, так это включение в текст отрывков из средневековых книг и манускриптов, потому что нельзя просто читать историю по Соловьеву, лучше читать ее с Соловьевым по старинным летописям, хроникам и запискам. Именно так мы с вами и поступим: будем читать реальные тексты и внимать размышлениям историка Соловьева.

Часть первая: Киевская Русь (XI–XII века)

Концепция речных систем

Территория славян в IX веке

Первый вопрос, который всегда задает любой историк, начинающий описание событий в своем государстве, это вопрос происхождения самого народа. На вопрос «откуда есть пошла Русская земля» историк Соловьев отвечал просто: от обитавших на огромной восточно-европейской равнине многочисленных славянских племен. Со времен Геродота, впервые описавшего племена этой равнины, указывал историк, здесь многократно сменились народы, однако ход событий, тем не менее, всегда подчинялся природным условиям.

«Однообразие природных форм, – пояснял он, – исключает областные привязанности, ведет народонаселение к однообразным занятиям; однообразность занятий производит однообразие в обычаях, нравах, верованиях; одинаковость нравов, обычаев и верований исключает враждебные столкновения; одинакие потребности указывают одинакие средства к их удовлетворению; и равнина, как бы ни была обширна, как бы ни было вначале разноплеменно ее население, рано или поздно станет областью одного государства: отсюда понятна обширность Русской государственной области, однообразие частей и крепкая связь между ними».

Иными словами, сама природа диктовала, как должна сложиться судьба племен, оказавшихся на бескрайней лесистой равнине. Можно сказать, что эта природа требовала создания именно такого государства, которое в результате и получилось.

С юго-востока эта равнина граничила с неспокойными кочевыми племенами, приходившими постоянно из Азии и господствовавшими по берегам Волги, Дона и Днепра. Эти кочевники довольствовались набегами, не оседая на равнине. Но для того, чтобы совершать набеги, нужно иметь тех, на кого их совершать. Таковыми были пришедшие с запада славянские земледельческие племена, которые нашли себе новые богатые земли и осели на Днепре. Эти племена все время порывались расширить свои владения далее на восток, но там их встречали кочевники, поэтому очень долго славяне компактно жили в районе Днепра, понемногу отвоевывая земли на востоке. И это медленное завоевание востока тянулось веками, пока, в конце концов, славянам не удалось закрепиться в волго-вятском междуречье и создать там новый и очень сильный центр, способный противостоять кочевникам. Кроме азиатских кочевников славянским племенам на протяжении всей истории сильно мешали и собственные мятежники, уходившие в привольные южные степи, чтобы жить по собственному пониманию – то есть совершать дерзкие вылазки, грабить купцов, захватывать в плен и вести вполне разбойный образ жизни.

«Вследствие этого южные степные страны России по течению больших рек, – писал историк, – издавна населялись козацкими толпами, которые, с одной стороны, служили пограничною стражею для государства против кочевых хищников, а с другой, признавая только на словах зависимость от государства, нередко враждовали с ним, иногда были для него опаснее самих кочевых орд. Так Россия вследствие своего географического положения должна была вести борьбу с жителями степей, с кочевыми азиатскими народами и с козаками, пока не окрепла в своем государственном организме и не превратила степи в убежище для гражданственности».