Полный улет

— Она меня вполне устраивает. Не вижу смысла покупать что-либо приличное — либо разобьешь, либо утащат.

— Тебе не стыдно такую водить?

— Она так шумит только в промежутке между сорока и шестьюдесятью километрами. Как только будет больше шестидесяти, все утихнет.

— Верится с трудом.

Пайк перестроился в скоростной ряд, обгоняя грузовик, и дребезжание прекратилось. Машина опять пошла почти бесшумно.

— Нормальный ход, — продолжал Пайк, — неплохой мотор. Маленькая, поэтому удобно парковаться. Я всегда покупаю машины такого типа, убиваю их в конец, а потом опять беру что-нибудь дешевое. Эта должна была послужить мне до отъезда в Канаду. Не вижу смысла привязываться к машине, привыкать к ней.

Пайк оглянулся на Ноэля, который рассматривал проезжающий мимо грузовик с коврами.

— Так ты собираешься мне рассказать? Или нет? — спросил он.

— Что? — Ноэль смотрел на Пайка, и тот кивнул, показав головой на заднее сиденье машины.

— Я про твой маленький лучик радости.

— Это долгая история.

— У нас уйма времени, — ответил Пайк.

— Я расскажу сокращенную версию.

— Кто мама?

— Ты ее не знаешь. Алана. Я познакомился с ней в Вегасе.

— Американка?

— Нет, из Мидлсбро.

— А что ты делал в Вегасе?

— Играл. Подумай, Пайк, каждый хоть раз в своей жизни обязательно должен потратить прорву денег в Вегасе, прежде чем умрет, разве нет? Иначе ты не жил. У меня были деньги. Мы с Чесом провернули небольшое, но замечательное дельце, правда, с душком. Оно оказалось весьма выгодным, но, в силу некоторых причин, нам пришлось на некоторое время убраться из страны и залечь на дно. Но это совсем другая история. Волшебное место эти Штаты. Мы все их исколесили. И конечно, я осел в Вегасе. Тебе надо было меня тогда видеть. Шикарный отель. Тебе сдают номер за бесценок, если думают, что ты собираешься много играть, и, знаешь, я играл как дьявол. И понеслось. Я был в списках и не имел права мошенничать. Это было потрясающе! Мой выигрыш рос быстрее, чем грибы после дождя. Меня уважали, у меня был собственный стол, где я играл в рулетку. Вот это игра! Я был мистер Бишоп. Они подавали мне машину, размещали в лучших отелях, прямо над казино. У меня были большие деньги, и их количество все росло. Вот там-то я и познакомился с Аланой. Она взяла отпуск вместе с какой-то девушкой с работы, а работала она в игорном доме. У нее были небольшие накопления. Девушки на каникулах пошли в отрыв. Я был в ее глазах крутым, Джеймсом Бондом. — Ноэль усмехнулся. — Я тогда купил себе белый костюм, самый лучший. Стильная стрижка, маникюр, сауна, солярий, массаж — тебе надо было меня тогда видеть, Пайки.

— Могу себе представить.

— Ну а Алана сходила от всего этого с ума. Сходила с ума по мне. Целую неделю. Это был лучший секс в моей жизни. В шикарном отеле, с большой ванной, пеной, золотыми кранами, шампанским, бифштексами, колой и Аланой… О, она была прекрасна. Маленькая пташка. Но отлично сложена. Красотка. Прекрасная маленькая грудь, прекрасное маленькое лицо. Северный акцент. Правда, говорили мы мало, не было нужды. Она была в отпуске и постоянно красовалась, наряжалась, словно мы герои какого-то фильма.

— Не похоже, чтоб у этой истории был хороший конец, — сказал Пайк.

— Нет. Но тогда, честно скажу тебе, моему члену казалось, что он умер и попал на небеса. Знаешь, что она сказала мне в первую ночь в спальне, в одном нижнем белье — чулки и все такое — знаешь, что она сказала?

— Даже вообразить не могу.

Ноэль наклонился к Пайку и тихо сказал:

— Она сказала: «Ноэль, ты можешь делать со мной все, что захочешь… все». Представляешь?

— Нет.

— Что значит «нет»? Она сказала, что я могу делать все.

— Например?

— Ну ты знаешь, все.

— Да, ты так и сказал. Но что, все?

— Ну… — Ноэль оглянулся назад на Кирсти, потом поставил в магнитолу кассету и сделал звук погромче. Заиграл Эннио Морриконе.

— Напряги свое воображение, черт тебя побери, Пайк. Она сказала «все». У меня член стал твердым, как скала. Я имею в виду, это самое возбуждающее, что тебе могут сказать.

— Я все равно не понимаю, — сказал Пайк. — А что ты обычно делаешь?

— Ты не можешь делать все, что угодно, с любой девушкой.

— Но что делать-то? По-моему, если ты только не извращенец, секс есть секс. И если какая-то краля говорит мне: «Можешь делать со мной, что хочешь», что я должен подумать? Что я могу убить ее, что ли?

— Нет.

— Ты же не имеешь в виду помочиться на нее или что-то в этом роде?

— Да нет же, — ответил Ноэль. — За кого ты меня принимаешь?

— Ты можешь лизать ее, разжигать, ласкать руками, быть сверху, снизу, валетом, сзади, привязывать ее к кровати… Что еще?

— Ну… все.

— Ты так и сказал. Да что это такое, твое чертово «все»?

Ноэль задумался.

— Сейчас я начинаю задумываться над этим… Я не знаю. Я только помню, что в тот момент решил, что это самые возбуждающие слова на свете.

— А когда до дела дошло, что ты вытворял?

— Я думаю, все, что ты сказал до этого…

— То есть то, что ты обычно делаешь, — терпеливо сказал Пайк.

— Наверное, да… Подожди минутку, ты пропустил «черный ход»!

— Это еще что?

— В задницу, — сказал Ноэль.

— Ты что, любитель?