Половинки нас

– Солнышко моё рыжее, я люблю тебя!– прошептал Мирон и сам ощутил, как эти слова льются из него теплом и светом. Как не хотелось говорить их никому другому, и как просто было произнести ей – любимой женщине, такой сложной, но не обыкновенной.

Она прижалась ещё плотнее, смяв его поло горячими пальцами, и прошептала в шею:

– Люби меня, Мирон… и держи крепко, чтобы у меня не было шанса передумать… Потому что я буду жалеть о своём решении ещё десять тысяч раз…

– Но ещё больше ты будешь жалеть, что не согласилась,– добавил он.

И Настя слёзно закивала:

– Ты прав…

А потом, умываясь и приводя себя в порядок, Настя рассказала ему о дочери, с которой он, оказалось, уже был знаком, что только из-за неё и пришла к нему тогда ночью; как жила всё это время без него и много всего, о чём он и не догадывался.

– Ну что, пойдём знакомиться с остальными? Расскажем им, какой ты сделала мне подарок?!– отстранился Мирон от столешницы с раковиной.

– Сейчас?!– округлила глаза Настя.

– Не хочу тянуть! А то уведёт тебя Подымов, поминай как звали…

Настя нахмурилась, заправила волосы за уши, а потом как-то сжалась вся, то ли от смущения, то ли решив не выходить из туалета, пока все не разойдутся.

– Впервые вижу, как ты смущаешься,– улыбнулся Мирон, а потом вытянулся перед зеркалом, поправил воротничок поло и, недолго думая, подхватил Настю на руки, перебросил её через плечо и вынес из туалета.

– Эй, что ты делаешь?!– возмущённо пропищала она, прижимая короткий подол сарафана к бёдрам.– Я же без белья по твоей милости! Ты хочешь всем продемонстрировать это?!

– Нет, таким сокровищем я светить не намерен!– рассмеялся Мирон, и, забравшись ладонью под подол, шлёпнул Настю по упругой попке.

– Пусти же, дуралей!– напряжённо засмеялась она и заболтала ногами в воздухе. Красные тапочки взлетели в воздух и приземлились в разных частях коридора.

– Я так и не услышал чёткого ответа на своё предложение,– уже подходя к выходу на улицу, но замедлив, схитрил Мирон.

– Да согласна я, согласна-а-а!– сквозь смех закричала Настя.

Он опустил любимую на пол, посмотрел в её смеющиеся золотистые глаза и удовлетворённо распахнул дверь навстречу солнцу…

ЭПИЛОГ

Катерина просматривала записи предыдущих приёмов Анастасии Веровой. Настя давно не показывалась и не назначала встреч. После её срыва с квартирой и дочерью, её странных отношений с мужчиной, о котором она не хотела говорить, Катерина, надо признать, волновалась за неё.

Люди, как картины из пазлов, могут быть цельными, когда собирают все части себя – все половинки, и тогда им никто не нужен. Но чаще они рассыпаются на части и не могут собрать себя, ловят ненужные пазлы, тычут ими не в те места и не дают себе шанса быть неидеальными. И Настя всё время искала эти пазлы, чтобы залатать себя, да только теряла ещё больше, ломая свою природу.

Многие так и тонут в заблуждениях своего разума, не находя выхода и не обращаясь за помощью, теряют себя и перестают быть полезными даже для своих родных. Но Настя обладала поразительной способностью быстро восстанавливаться и брать всё под контроль. Только, как и всякому хрупкому человеку, ей требовалось перейти мост сомнений и страхов. И сейчас Катерина не была уверена, сколько шагов отделяло ту от завершения пути. Эта женщина вызывала в ней неуёмное желание помочь, наконец, ей обрести доверие к миру. Столько потенциала, способностей и бесценного опыта, столько силы воли, но сколько можно было носить в себе обиду – броню и страх расстаться с ней, чтобы никому не позволить причинить себе боль.

А вчера Верова позвонила и попросила выделить время. По голосу чувствовалось её возбуждённое настроение. Катерина даже назначила приём в свой выходной, чтобы усмирить беспокойство.

Но, когда дверь распахнулась и в кабинет вошла дама в красивом летящем платье такого узора, будто акварель разлилась сверху вниз изумрудными и янтарными оттенками, Катерина даже не сразу узнала женщину.

Её всегда потрясающие тёмно-рыжие волосы заимели теперь красный оттенок, и от этого глаза заблестели ярче. Кожа светилась изнутри, на щеках здоровый румянец, даже набрала пару-тройку килограмм, которых ей всегда не хватало.

– Добрый день, Катерина!– расцвела её улыбка.

– Не могу не заметить, что выглядишь ты шикарно!– восхитилась Катерина.

– Теперь не могу позволить себе иначе,– скромно рассмеялась та.

– Присаживайся…

После того, как Настя присела в кресло, Катерина взяла ручку, планшет и села напротив.

– Я пришла не как психотерапевт… Я пришла к тебе, просто потому что ни с кем не могла бы поделиться больше, чем с тобой,– проговорила Настя.

– Мне очень приятно и важно понимать, что между нами такое доверие… Хотя… бывали сложные периоды…

Настя мягко рассмеялась, согласно пожала плечами и продолжила:

– И я пришла к тебе не как к психологу. Как думаешь, у нас получится просто поговорить без опаски нарушить границы?

– Ты провоцируешь меня на прямое нарушение этики,– улыбнулась Катерина.

Коллега беззлобно прищурилась и загадочно улыбнулась.