Польша и Россия в первой трети XIX века

Шляхта, большей частью жившая в своих имениях вдали от городов, преимущественно была связана с сельским хозяйством, что, наряду с усугублявшейся ее сословной замкнутостью, не позволяло уже польскому дворянству в полной мере сохранить прежнюю монополию на сферу умственного труда. Развитие производства, общественной жизни и светской культуры ограничивало сферу и степень влияния духовенства на общественное сознание. Поэтому в область профессиональной интеллектуальной деятельности, связанной с управлением народным хозяйством, общественной и политической жизнью, с развитием народного просвещения и культуры, все более вовлекались представители других сословий, которые во времена конституционного Королевства Польского не имели уже реальной возможности попасть в ряды рыцарского сословия, о чем в частности свидетельствовала практика нобилитации. Складывалось положение, когда сфера умственного труда перестала быть монополией дворянства и духовенства, а объединяла уже выходцев из разных сословий, то есть формировалась разночинная интеллигенция.

В исторических и социологических исследованиях интеллигенция как явление общественной жизни впервые была отмечена К.Либельтом в 1844 г.⁷⁶

, он же впервые употребил это понятие в социологическом значении. Таким образом, на значение интеллигенции как особого общественного слоя и на его разночинный характер было указано практически современниками. Проблема качественного определения интеллигенции как социального явления стала одной из наиболее дискуссионных в современных гуманитарных науках. Р. Чепулис-Растенис отмечала, что это понятие имеет два значения: первое как определение интеллектуальной, моральной и культурной элиты нации и второе как обозначение образованных работников умственного труда⁷⁷. В историографии и публицистике начало формирования польской интеллигенции относится к разному времени от конца XVIII и до последней четверти XIX столетия. Однако преобладает точка зрения, что становление интеллигенции приходится на период после поражения Январского восстания 1863 г.⁷⁸

В то же время Т. Лепковский, например, связывал зарождение интеллигенции со временем правления короля Станислава Августа, имея в виду расцвет культуры Речи Посполитой эпохи Просвещения⁷⁹. Этой же точки зрения придерживаются и авторы новейшего исследования по истории польской интеллигенции в XIX в. М. Яновский, Е. Едлицкий и М. Мициньская⁸⁰

. С. Кеневич относил начало формирования интеллигенции к периоду существования Княжества Варшавского, в первую очередь, в связи с формальным установлением в стране гражданского равенства⁸¹. А.Зайончковский считал период восстания 1830 г. началом доминирования интеллигенции в области культуры⁸²

.

Княжество Варшавское и Королевство Польское пережили неведомый ранее приток «новых людей» в самые разные сферы общественной деятельности. Отношение к ним по-прежнему основывалось на сословных традициях, об этом свидетельствовали К. Козьмян и Ф. Скарбек. Однако сословные границы были уже не столь непреодолимы, как прежде. По свидетельству многих мемуаристов, артистам и людям науки были открыты те же общественные места Варшавы, которые ранее считались принадлежностью только высшего общества (кафе, парки, большие приемы для широкого круга публики, некоторые салоны). Разумеется, сказались здесь и культурные влияния Западной Европы, прежде всего Парижа. Богатые и знатные господа в некоторых случаях допускали в свой круг избранных интеллигентов и сотрудничали с ними, оказывая им покровительство и материальную помощь. Такие отношения носили характер связей протекторов с клиентами, что показал Е. Михальский на примере Общества друзей науки⁸³. Разумеется, контакты аристократии и высших чиновничьих кругов с избранными артистами, художниками, литераторами, учеными отнюдь не распространялись на демократические слои интеллигенции, которые были весьма далеки от высших сфер. Социальная и сословная дистанция оставалась в этом случае по-прежнему незыблемой, что нашло выражение в первые дни Ноябрьского восстания 1830 г., которое оказалось с социально-психологической точки зрения совершенно неожиданным для помещичьей части администрации и армии Королевства, несмотря на то, что отдельные представители правящих верхов и были информированы о планах восстания, формировавшихся в кругах подхорунжих, низшего чиновничества и студентов⁸⁴.

Поражение восстания 1830-1831 гг. и его политические последствия, в том числе и возникновение Великой эмиграции, в значительной мере сократили влияние землевладельческой шляхты на общественную жизнь Королевства Польского. «Более в Варшаве, – записал в дневнике Ф. Скарбек, – не было знаменитых родов, которые до 1830 г. держали здесь открытые дома» ⁸⁵. Состоятельные землевладельцы предпочитали теперь проводить время за границей или в сельской тиши. Все это существенно повлияло как на состояние интеллектуальной среды Королевства, так и на роль выходцев из разных сословий в формировании польской интеллигенции.