Польша и Россия в первой трети XIX века

Остальные комиссии по своему количественному составу были значительно меньше. Так, Правительственная комиссия юстиции состояла из министра и трех статских советников, которые одновременно являлись руководителями Верховного трибунала и соответственно возглавляли в комиссии три дирекции: дирекцию администрации и контроля, а также гражданского и уголовного судопроизводства. Первым министром юстиции Королевства Польского стал Т. Вавжецкий, пол год а занимавший эту должность. В мае 1816 г. его сменил В. Соболевский. С этого времени комиссия оставалась в сфере влияния «гжибовцев», когда ее в дальнейшем последовательно возглавляли: протеже И. Соболевского – Ф. Венгленьский, а потом М.Бадени, в прошлом секретарь Станислава Августа, и вновь сам И. Соболевский.

В Правительственную комиссию внутренних дел и полиции входили министр и три статских советника. Ей были подчинены: комиссия по поддержанию порядка (полиция), дирекция администрации, дирекция почт, дозорная служба, пожарная служба, дирекция дорог и мостов, медицинская комиссия и подчиненные ей больницы, строительный совет, комиссия по торговле и комиссия мер и весов, а также ряд других учреждений. Сфера деятельности комиссии внутренних дел была чрезвычайно многообразна и поистине огромна. Для руководства таким министерством требовался большой опыт и немалый административный талант. На должность министра был назначен Т. Мостовский, занимавший ее еще в 1812 г. в Княжестве Варшавском, а до этого бывший директором в министерстве финансов Княжества. Мостовский вступил в должность министра внутренних дел Королевства Польского 1 декабря 1815 г., среди первых назначенных Александром I на высшие государственные должности сразу после подписания царем конституции, а с 1817 г. он стал членом Административного совета, оставаясь на посту министра до Ноябрьского восстания 1830 г.

На сейме 1818 г. Мостовский с энтузиазмом демонстрировал лояльность Александру I, вместе с С. К. Потоцким выступал за сближение правительства с обществом, став одним из инициаторов «Писем доверия» («Listy ufności»), в которых политики и общественные деятели заявляли о верности государю и лояльности правительственному курсу. В то же время Мостовский высказывался в пользу свободы прессы и в защиту ее материальной независимости. Однако после 1819 г. он как министр содействовал установлению цензуры, на сейме 1820 г. проводил курс Ю. Зайончека, направленный на расширение полномочий правительства⁵⁴

.

Один из важнейших департаментов Правительственной комиссии внутренних дел и полиции – дирекцию администрации возглавлял действительный статский советник (сенатор-каштелян с 1829 г.) К.Козьмян, переведенный на эту должность в 1821 г. из Правительственной комиссии вероисповеданий и общественного просвещения⁵⁵

. Еще во времена восстания Т. Костюшко в Речи Посполитой Козьмян исполнял обязанности секретаря комиссии доброго порядка Люблинского воеводства, так что проблемы местного управления были знакомы ему не понаслышке. В 1826-1827 гг. он являлся заместителем Т. Мостовского и был лоялен своему шефу. На всех должностях Козьмян последовательно представлял консервативное шляхетское направление общественного движения, критиковал с правых позиций политиков также консервативного толка С. К. Потоцкого и Ф. К. Друцкого-Любецкого. Вместе с тем он был близок к А. Е.Чарторыскому, критически относился к обскуранту С.Грабовскому и осуждал сервилизм «гжибовцев».

При всем разнообразии сфер компетенции министра и возглавляемой им Правительственной комиссии внутренних дел и полиции главным направлением их деятельности было заведование полицией и тюрьмами. Шляхетская Речь Посполитая не знала ни одного, ни другого неотъемлемо присущего государству института в том виде, как они сформировались в Новое и Новейшее время. Полиция и тюрьмы в современном значении этих понятий появились на польских землях лишь в эпоху разделов страны. Первое специальное тюремное здание нового типа (в отличие от старых замков-крепостей, где содержались также арестованные и заключенные) было построено в Плоцке, на территории, захваченной Пруссией. Оно перешло «по наследству» к Княжеству Варшавскому, а затем Королевству Польскому и по сей день продолжает служить по первоначальному назначению.