Польша и Россия в первой трети XIX века

Озабоченный сложившейся в Вене ситуацией, российский император намеревался направить своему послу в Англии X. А. Ливену специальный рескрипт²⁷⁹

, приложив к нему инструкцию, в которой обосновывались цели и принципы проводимой Россией политики. Ему поручалось довести до сведения английского кабинета позицию России и дать соответствующие разъяснения. Политика России, заявлялось в документе, «основана на тех же принципах, которые принесли британской нации величие и приносят ей подлинную славу, которые способствовали в прошлом упрочению политических и торговых связей между Россией и Англией». Прежние порядки в европейских государствах, отмечалось в нем, «держались на заинтересованности правительств и обычаях, освященных временем», но отныне «могут существовать лишь порядки, основанные на гармонии интересов наций и правительств». Подчеркивалось, что «его императорское величество гордится своей приверженностью к принципам умеренности и намерен применить их в той части Польши, которую он счел справедливым сохранить за собой». Намерения России вызывают напрасную тревогу у австрийского и британского правительств: они «преувеличивают опасности, которым они подвергнутся, если дух времени, именуемого конституционным, приобретет влияние на соответствующие правительства, и в связи с этим возрастет авторитет России и императора, чьи либеральные воззрения известны всей Европе». Ливену предписывалось обратить внимание английского кабинета на постановку вопроса о Княжестве Варшавском, который мог рассматриваться в двух аспектах: территориальном и политическом. Российский посол должен был убедить правительство Великобритании в том, что требуемое Россией приобретение не только не нарушит европейского равновесия и мира между государствами, но, напротив, будет в высшей степени способствовать его упрочению, и одновременно показать справедливость и чистоту помыслов императора. Целью польской политики России является «удовлетворить жителей Варшавского Герцогства, дать им почетное существование», что навсегда устранит их опасения за свою участь и сделает «невосприимчивыми к внушениям какой-либо державы, испытывающей чувство зависти к России, которая могла бы снова вооружить их против нее. Это значит учесть уроки истории», – подчеркивалось в документе. Ливен должен был разъяснить, что российский император исходит из самых благих намерений: «Его императорское величество желает дать этому народу хорошую национальную администрацию, основанную на определенных принципах, приспособленную к местным условиям, управляемую законами, а не произволом или волей правительства. […] Он желает, чтобы благородные чувства укрепили привязанность народа к своей родной земле и России, вернувшей ему эту землю и не потребовавшей, чтобы на ней он перестал быть самим собой». На возможный вопрос, не хочет ли Россия подобными политическими шагами возмутить спокойствие империи Габсбургов, если австрийские поляки потребуют такого же статуса, послу предлагался готовый ответ, который был сформулирован в следующих словах: «Австрии стоит лишь применить принципы справедливости, как она сама заслужит их признательность»

²⁸⁰

.

19 (31) декабря 1814 г. Нессельроде направил уполномоченным Австрии, Великобритании и Пруссии ноту с прилагавшимся к ней проектом решения польского вопроса²⁸¹. В нем заявлялось, что российский император «оставляет за собой право дать национальную конституцию» той части Польши, которая отходит к России. В направленном в тот же день Александру I письме А. И. Чернышев также затрагивал польскую проблему. Он предлагал покончить с традицией выборности короля и отсутствия у него права назначать наследника престола, указывал на необходимость способствовать созданию в Польше «третьего сословия», чтобы иметь опору против потомственной шляхты. Новая конституция, настаивал он, должна быть «плодом зрелых размышлений» и не вносить раздоры в Княжестве. Во главе правительства и администрации должны быть поставлены люди, преданные России, «заинтересованные в союзе двух государств». Необходимо проявлять стремление «облегчить судьбу польских крестьян разумными и либеральными постановлениями». Кроме того, следует распространить привилегии, предоставляемые жителям Княжества Варшавского, и на собственников в польских провинциях России ²⁸². Таким образом, позиция Чернышева по польскому вопросу отличалась определенной степенью умеренности: он не был против введения конституции в Польше, но предлагал не торопиться, проводить обдуманную политику и принимать меры, которые вели бы к сохранению общественного спокойствия как на польских землях, так и в российских западных губерниях.