Польша против СССР 1939-1950 гг.

«Власти... засыпали отряд инструкциями, приказами, проводили все новые и новые инспекции — создавались предпосылки для возникновения эпопеи, в которой многие обязательно хотели поучаствовать. На территорию лагеря... приезжали люди... которые уже в первый день требовали высылать их в разведку, а наряду с ними — ловкачи разной масти, известные близкими отношениями с немцами, люди, которые получали неплохую прибыль за несколько лет оккупации. Теперь же они декларировали свою жажду борьбы, лишь бы только не опоздать в забеге к независимой Польше, лишь бы только в последнее, как они считали, мгновение провозгласить свою солидарность с делом, которого они до сих пор не хотели и замечать. Начались торги самыми святыми ценностями». И этим словам Мариана Солтысяка, воевавшего с оккупантами до последних дней, трудно не доверять, ибо он был по крайней мере здравомыслящим человеком, а потому уже во время проведения операции «Буря» искренне недоумевал, получив приказ: «Двигаясь вслед за арьергардом немцев, впереди передовых советских частей... занимать территорию и создавать условия власти, которую уже готовой обнаружат советские войска...»[181]

А особенно ценно свидетельство Солтысяка еще и потому, что в сегодняшней Польше нигде, начиная с трудов маститых исследователей и кончая школьными шпаргалками по истории, не встретишь более или менее объективный взгляд на действия «элиты общества» — Армии Крайовой — в рамках «Бури». В основном речь идет о героических деяниях патриотов из Армии Крайовой и предательском поведении Сталина и его военачальников, не говоря уже о преступлениях по отношению к АК со стороны НКВД. Относительно героизма бойцов и части командиров АК спорить не будем — многие из них воевали, в том числе и в Войске Польском, созданном З. Берлингом, и наверняка были среди тех, кто вместе с Красной армией брал Берлин. Только это войско, если верить той «правде» о войне, что несет миру польский Интернет, оказывается, было войском наймитов и истекало кровью ради захватнических интересов Советов. Так на это смотрят сейчас. Но как раз тогда, когда разворачивалась «Буря», среди высших офицеров АК, реалистов, а не отцов-командиров типа коменданта АК Бура-Комаровского, было и другое мнение.

По сообщению полковника Миткевича, польского представителя при главном штабе союзников в Вашингтоне, Сталин в ответ на вопрос союзников, какую позицию он займет в отношении повстанческих действий АК, сказал осенью 1943 г. следующее: Если эти вооруженные силы не подчинятся заранее советскому командованию, то он их не потерпит в тыловой зоне. Это был ответ недвусмысленный и с чисто военной точки зрения правильный, хотя его последствия для польской стороны стали весьма тяжкими. АК в конечном итоге приняла решение начать боевые действия самостоятельно и потому не могла рассчитывать на благосклонность Сталина или советскую помощь. Это положение, кстати, прекрасно осознавали штабисты АК — генерал Татар и генерал Пелчыньский. Зам. начальника штаба АК генерал Татар еще осенью 1943 г. составил для командующего АК записку с обоснованием своих предположений относительно ситуации на ближайшее время. Он считал, что в результате военных действий вся Юго-Восточная Европа окажется в советской зоне влияния. Отсюда резонный вывод о том, что следует отказаться от политики двух врагов, следует с Россией договариваться, и как можно быстрее, пока Красная армия не вошла на территорию Польши. Больше того, он считал, что АК должна начать боевые действия по согласованию с советским командованием и подчиняясь ему в оперативном плане. Что заранее исключало хозяйскую роль АК на территориях, куда вступала РККА. Безусловно, этот вариант генерала Татара не спас бы Польшу от послевоенного влияния СССР, но, скорее всего, предотвратил бы катастрофу Варшавского восстания, конфронтацию с СССР и трагедию АК в послевоенный период. Потому-то, наверное, он и был выслан в Англию, а его место занял легионер, наш старый знакомый — генерал Окулицкий.