Польша против СССР 1939-1950 гг.

Попытки же белорусской интеллигенции хоть сколько-нибудь ослабить давление и установить более-менее нормальные отношения с польскими властями неизменно терпели крах. По свидетельству все того же Я. Малецкого, современника описываемых событий, это не удалось даже незначительной группе «полонофилов». Их лидер Радослав Островский быстро впал в немилость у поляков и во второй половине 30-х годов был переведен работать учителем в Лодзь. «Да и как могло развиваться среди белорусов полонофильство, когда польское правительство цинично пророчило, что через 50 лет на территории Жечы Посполитой (Польской республики) и следа не будет чего-либо белорусского, и ради этого виленский, новогрудский и белостоцкий воеводы глушили минимальные проявления белорусской культурно-национальной деятельности среди народа?»[13]

На украинских землях дело обстояло не лучше. Вот что рассказывает об этом участник 2-й мировой войны, историк и публицист Збигнев Залусский: «Только на Волыни в 1938 г. в костелы было преобразовано 139 церквей, разрушено 189, оставлены действующими лишь 151. И так шаг за шагом ликвидировались украинские культурные или же хозяйственные учреждения в бывшей Восточной Галиции... Опять же на Волыни, на селе, где 80% населения составляли украинские крестьяне, из 2 тысяч общеобразовательных школ только 8 было украинских, а в 500 украинский использовался в качестве второго»[14].

В Восточной Галиции в 1922 г. было 2247 польских школ, 2426 украинских и ни одной двуязычной, однако всего через 3 года положение радикально изменилось: польских школ стало 2325, украинских 745 и двуязычных 745. Да и в других частях нового польского государства, население которых составляли славянские меньшинства, ситуация была ровно такая же. Переговоры с украинцами об учреждении для них национального университета окончились провалом, правительство отвергло доводы украинской стороны относительно создания такового во Львове (еще бы, там ведь надо было укреплять пока что неудовлетворительную «польскость»). Небезынтересно, кстати, что по этому поводу писал уже известный нам З. Залусский: «...когда премьера очередного правительства пилсудчиков, профессора Казимежа Бартля спросили, не собирается ли он наконец открыть украинский университет во Львове, то он якобы ответил: "Сначала мне пришлось бы расстрелять половину сейма"».

Естественно, что подобное состояние вещей вызывало среди белорусского и украинского населения справедливое негодование, которое усиливалось под влиянием просачивающихся сквозь кордоны известий о происходящем на территории СССР. А там, при всех идеологических и прочих перекосах, национальные культура и образование не только не притеснялись, но и имели государственную поддержку. Как уже упоминалось, это приводило к возникновению партизанского движения, наиболее сильно проявившегося на Волыни.

Реакция польского правительства тоже не заставила себя ждать и выразилась в создании так называемого Корпуса охраны пограничных территорий (КОП), задача которого в двадцатые годы состояла в борьбе с антипольским партизанским движением. Предпринятые репрессивные меры, состоявшие в карательных операциях, хотя и привели к снижению активности партизан, имели результатом усиление враждебного отношения местного населения как к польскому государству, так и к польскому населению, являвшемуся на этих территориях меньшинством. А потому и после ликвидации партизанского движения КОП распущен не был и стал в дополнение к полиции еще одним репрессивным органом в приграничных областях с непольским населением.

Таким образом, действия правительства, направленные, казалось бы, на укрепление позиций Польши в восточных воеводствах, на самом деле усугубляли и без того напряженные отношения между поляками и местным населением. А особенно преуспели в этом так называемые осадники, военные поселенцы, привлечение которых на вновь присоединенные территории носило массовый характер и воспринималось украинцами и белорусами как ярко выраженная колонизация. Что и неудивительно, поскольку помимо земельных участков осадники наделялись еще и определенным объемом полицейских полномочий, заведомо противопоставляющих их остальному, непольскому, населению.

Следствием всех этих действий польских правительств, независимо от того, на какой партийной основе они формировались, стало усиление позиций нелегальных организаций националистического толка. И если на территории с белорусским и литовским населением положение было более или менее стабильным, то на территории Украины с 1919 г. существовала организация «Воля», позже преобразованная в «Украинскую войсковую организацию» (УВО) и ставившая целью создание украинского государства.