Польша – «цепной пес» Запада

Объявленная Веймарской Германией программа борьбы с польским государством, главной целью которой был подрыв на международной арене принципа нерушимости польских границ, а также их пересмотр, явилась той плоскостью, в которой германская и советская внешняя политика находили ряд точек соприкосновения, объединяющих интересы и действия обоих государств.

Реальных перспектив решения Германией и СССР польского вопроса путем принуждения Польши отступить к ее этническим границам долгое время не было, и обе стороны это сознавали.

Тем временем в результате развития событий в Германии, где стремительно нарастало влияние радикальных политических группировок, в особенности национал-социалистов Адольфа Гитлера, политика Москвы постепенно эволюционировала в направлении отхода от тесного сотрудничества с Германией. Дополнительным стимулом явились в сентябре 1930 года выборы в рейхстаг, на которых партия Гитлера одержала невиданный успех и стала второй по силе партией в Германии.

Все большая вероятность прихода Гитлера к власти в Германии поставила перед СССР ряд принципиальных проблем. Из объявленной Гитлером политической программы, в которой он подвергал резким нападкам концепцию Рапалло, однозначно следовало, что после прихода к власти Гитлер радикально изменит германскую внешнюю политику и неминуемо доведет до прекращения сотрудничества с Москвой. Развитие событий в этом направлении угрожало крахом всей концепции европейской политики СССР.

Указанные предпосылки склонили Москву к корректировке прежней линии ее европейской политики и к организации широкомасштабного дипломатического наступления с целью подготовки альтернативной программы этой политики. Такой реальной альтернативой был политический диалог с Францией и ее союзниками. Пользуясь удобным случаем, советская дипломатия весной 1931 года предприняла переговоры с французами по вопросу заключения пакта о ненападении, которые проходили неожиданно успешно.

Факты начала франко-советских переговоров были восприняты в Варшаве с удовлетворением, поскольку эти факты подтверждали явное расхождение путей СССР и Германии и постепенный развал договора Рапалло, который в Варшаве рассматривался как наиболее опасная для Польши политическая система. Используя представившуюся возможность, Варшава в августе 1931 года предприняла шаги с целью возобновления переговоров по вопросу заключения пакта о ненападении. Хотя со стороны Москвы вначале последовал отказ, в конце концов польская инициатива была принята, и 25 июля 1932 года в Москве был подписан пакт о ненападении между Польской Республикой и Советским Союзом.

Конечно, польско-советское сближение было тесно связано с развитием политической ситуации в Европе. Приход к власти в Германии Гитлера в январе 1933 года и резкое прекращение германо-советского сотрудничества привели к принципиальному изменению условий, сложившихся на европейской арене. Политика Гитлера потребовала от Москвы пересмотра ее европейской стратегии и перехода к позитивной политике в отношении Польши и Франции. В намечающейся новой расстановке сил позиция Польши приобретала для Москвы ключевое значение, поскольку какое-либо политическое сотрудничество с Францией без участия Польши было лишено по геополитическим соображениям особого смысла (Польша рассматривалась как мост к реальному сотрудничеству с Францией). С другой же стороны, использование так называемого польского фактора было в руках Москвы самым эффективным средством воздействия на Германию. Несмотря на отрицательную оценку стратегических целей политики Гитлера в отношении СССР, в Москве не забывали о многочисленной и влиятельной в Германии группе сторонников Рапалло и в своих политических планах учитывали возможность возврата Германии к сотрудничеству с СССР, после того как «отшумит нацистская революция».

Существенным был еще один аспект. Одновременно с ростом напряженности и ухудшением германско-советских отношений появились симптомы улучшения польско-германских отношений. В частности, в Германии стихла прежде неистовая антипольская пропаганда. Эти первые симптомы разрядки в напряженных отношениях между Берлином и Варшавой обеспокоили советскую дипломатию. На возможность нормализации отношений между Польшей и Германией в Москве всегда смотрели с подозрением, и тем более после смены власти в Германии. Это отражалось на подходе Москвы к вопросу разрядки в отношениях с Польшей. Разрядка рассматривалась как своего рода проверка для польского правительства: планирует Польша сотрудничество с Германией против СССР или нет.

Летом 1933 года Варшава, ободренная первыми симптомами изменения политики Германии по отношению к Польше, делала первые шаги в направлении урегулирования отношений с Германией. Было очевидно, что попытка одновременно нормализовать отношения с обоими великими соседями — задача очень сложная. Ситуацию дополнительно осложняло резкое обострение отношений между Берлином и Москвой весной и летом 1933 года. Глубокий кризис охватил все сферы сотрудничества недавних партнеров, в том числе военное сотрудничество.