Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

В конце апреля 1834 г. находившиеся в Берне представители отделов Легиона приняли решение о его роспуске, большинство «легионеров» (150 чел.) уехали в Бельгию и Англию, кое-кто отправился во Францию. В Швейцарии остались те, кто был связан с Мадзини, в том числе К. Штольцман, Ф. Гордашевский, А. Дыбовский. Руководство Общества прав человека и гражданина не хотело, чтобы поляки покидали Швейцарию, старались противиться их высылке. К. Залеский наладил контакт с французскими карбонариями, вел тайные переговоры в Арбуазе, Безансоне и Дижоне. В обстановке назревавших во Франции революционных событий поляки активно сотрудничали с конспираторами на местах, тем более, что многие из польских эмигрантов оказались высланными во французскую провинцию. Так, Гавроньский выполнял функции связного между заговорщической ячейкой в Нанси и польской военной секцией Общества прав человека и гражданина, находившейся в Люневиле; в Метце Л. Зенкович занимался повышением военной квалификации стажеров, Ю. Словацкий вел повстанческую агитацию в Страсбурге. Поляки участвовали во вспыхнувшем в апреле 1834 г. восстании лионских рабочих, в Лионе тогда находились В. Матушевич, А. Мальчевский, Э. Рачиньский, Я. Шилинг, туда же из Швейцарии приехал Ф. Гордашевский. Революционные выступления имели место также в Париже и ряде провинциальных центров Франции, и всюду отмечалась активная роль польских эмигрантов. 24 марта 1834 г. перед шеститысячной толпой парижских рабочих было зачитано воззвание Кремповецкого, где главным лозунгом являлось уничтожение тронов и капиталистических монополий. Французские власти отмечали, что призыв к восстанию звучал там, где было сосредоточение поляков, – в Лионе, Безансоне, Гренобле, Дижоне, Эпинале, Сент-Армане, Саене, Рошане и др. Они требовали от Польского демократического общества письменного обязательства не иметь дела с французскими конспиративными организациями, но ПДО в ответ заявило протест. Польская демократическая эмиграция во Франции протестовала против закона об объединениях. Она помещала свои протесты во французских изданиях, где сотрудничали поляки. Так, в «La Tribune» работал Л. Круликовский, в «La Caricature» – Ю.Ш. Куровский и З.Сарнецкий, в органе Кабе «Le Populaire» («Народ») – Т. Кремповецкий. Протесты публиковала и польская эмигрантская печать, в частности, «Nowa Polska» («Новая Польша»), которую с 1833 г. издавал Ю. Б. Островский⁵³

.

Неудача революционных выступлений в Европе и экспедиций в Польшу, а также последовавшее ужесточение политики французского правительства ослабили позиции карбонарского Всеобщего шатра, Польского демократического общества и Польского национального комитета. Лидеры этих организаций оказались вне Парижа или даже за пределами Франции. Польский национальный комитет был заменен тайным комитетом в составе В. Зверковского, Б. Яньского, Я. К. Одыньца, Я. Н. Яновского и Т. Кремповецкого, но последний в феврале 1834 г. был выслан в провинцию, а затем выехал в Брюссель, где сразу связался с Пуласким и Ворцеллем. Вскоре в Брюсселе оказалось около 100 поляков, в том числе Ян Чиньский, Эустахий Янушкевич, Юлиан Гружевский, Леонард Реттель, а также связанные с экспедицией Заливского Винцентый Тышкевич, Шимон Конарский, Каликст Божевский. Польские эмигранты в Бельгии жили в Брюсселе, Ипре, Ньепорте, Остенде, У и. Ряд из них служили в бельгийской армии, некоторые работали в качестве граверов, наборщиков, корректоров (наборщиком и корректором был, в частности, Ворцелль), а часть эмигрантов исполняла грязную и тяжелую физическую работу. Многие, не имевшие работы, жили на небольшое правительственное пособие, но его, однако, платили не всем. Поэтому в Брюсселе действовали комитеты помощи, созданные графом Мероде и Адольфом Бартельсом и поддерживавшиеся либеральной оппозицией, однако уже в 1833 г. у комитета Бартельса кончились средства.