Польский крест советской контрразведки

Поскольку изложенные Семеновым сведения проливают свет на ранний период контактов нашей агентуры с Савинковым и польской разведкой, то не лишним будет процитировать некоторые фрагменты его докладов. «Ввиду сложившихся у меня отношений с Савинковым, — писал в одном из документов Семенов, — придавая некоторую важность его организации, я счел необходимым ознакомиться с положением дел в ней. Единственная крупная, заслуживающая внимания, фигура в Русском Комитете — Савинков. Все остальные не выдерживают, как политические деятели, никакой критики… Во время моего пребывания в Варшаве работа Комитета главным образом сводилась к интенсивному формированию новых дивизий армии Балаховича и Перемыкина (правильно Пермикин. — А.З.

). После заключения перемирия в положении Комитета ничего не изменилось — все отделы Комитета продолжают функционировать легально. Военным отделом… в тесном контакте с Польским Генштабом непрестанно секретно формировались и направлялись на фронт отдельные части и военное снаряжение… Надежды возлагаются на возобновление весной войны… Что касается террористических планов Савинкова, то, по создавшимся у меня впечатлениям, до сих пор единственным практическим его начинанием в этой области была работа, порученная мне. По моим сведениям, в Пиротехнической школе, помимо меня и тов. Наташи, ни до моего приезда и ни после никто не обучался. Моей же террористической работе Савинков придавал большое значение, на организацию ее мне выдана сумма в 100 тысяч царскими деньгами и обеспечена дальнейшая денежная помощь через агента в Гельсингфорсе…»[588]

.Замечу, что выписку из доклада Семенова предоставили Дзержинскому не особисты, боровшиеся с польской разведкой, а начальник Секретного отдела ВЧК Самсонов, к которому и прибыл агент. Возможно, что Самсонов, будучи в 1919–1929 гг. реальным руководителем Регистрационного (разведывательного) управления Полевого штаба РККА, имел прямое отношение к направлению Семенова в Польшу и знал о его задании.

В другом докладе читаем: «Благодаря личной рекомендации Савинкова, я был представлен полковнику Матушевичу (правильно Матушевскому. — А.З.

), начальнику 2-го отдела Польского Генерального штаба, через которого и получил разрешение работать в Пиротехнической школе. Польские власти вообще всецело шли навстречу. За день до моего отъезда из Варшавы вернулся с фронта Савинков, и у меня состоялось с ним последнее свидание, на котором был окончательно намечен план работы, было решено убрать т. Троцкого, а затем уже и т. Ленина. Причем нанесение удара должно быть приурочено к моменту наступления только русской армии (весною). Если же положение Советской власти настолько ухудшится, что этим ударом можно довершить разруху Советского аппарата. Определение момента удара предоставляется моему политическому чутью»[589]

.

Таким образом, основываясь на анализе приведенных документов, можно говорить только об одном — никаких террористических актов против советских вождей Савинков в тот период не планировал и не готовил, а лишь поддержал инициативу своего старого знакомого эсера-террориста Семенова и обеспечил его дополнительную подготовку при помощи польской разведки. Поэтому идеи нейтрализации Савинкова путем его вывода на советскую территорию и последующего ареста в первой половине 1921 г. у чекистов не вызревало. Реализовывался план по вскрытию и ликвидации савинковских ячеек внутри страны. На это были брошены основные силы Секретного отдела. Не остались в стороне и сотрудники особых отделов, а позднее контрразведчики. Предполагалось подавить активность «Народного союза защиты родины и свободы» (НСЗРС), а также и целенаправленно воздействовать непосредственно на Савинкова путем компрометации его в эмигрантских кругах, в глазах ответственных сотрудников польской и французской разведок, с коими он был довольно тесно связан в период своего пребывания в Польше. Зная об этом, можно однозначно утверждать, что операция «Крот» и некоторые другие оперативные мероприятия были в прямой связи с начатой в сентябре 1922 г. агентурной разработкой «Синдикат-2» и являлись, по сути, ее начальной фазой.