Польский крест советской контрразведки

Вероятно, что подполье ПОВ и агентурную сеть вражеских спецслужб удалось бы разгромить и ранее, но, к сожалению, в ряды чекистов сумели проникнуть польские разведчики. Разработку польской делегации с самого начала ее нахождения в Киеве вела специально выделенная группа уполномоченных Особого отдела 12-й армии: Т. Городецкий и В. Пыжевский. Никаких результатов длительное время не имелось. Сотрудники наружного наблюдения отмечали факты, когда польские офицеры словно бы знали, что за ними ведется наблюдение, и им удавалось скрываться. По указанию начальника ОО 12-й армии Г.А. Трушина весь личный состав наружного наблюдения заменили. Однако результат оставался тем же.

Тем временем председатель ВЧК Ф. Дзержинский подписал приказ о создании на базе Особого отдела армии Киевского окружного ОО, в составе которого было предусмотрено создание «польской группы» из 4 человек. Новые сотрудники провели анализ результатов предыдущей работы и пришли к неутешительным выводам[315]

. Тогда взяли в активную разработку Пыжевского. Было установлено, что настоящая его фамилия Новаковский. Проходя службу в одной из частей Красной армии, он попал в плен и как поляк по национальности был отпущен и зачислен в армию Польши. Окончил в Варшаве разведывательные курсы и далее состоял в группе связи при С. Петлюре, а затем в разведотделе 4-й армии. На допросах он объяснял, что якобы не хотел продолжать службу у поляков, перешел линию фронта, предложил свои услуги особому отделению одной из советских дивизий и без всякой проверки был зачислен туда на работу. Вскоре как знающего польский язык его затребовали в ОО 12-й армии и назначили в агентурную группу по польским делам. Когда все это вскрылось, то арестовали и его непосредственного начальника Городецкого. Он тоже работал под чужой фамилией, а настоящая была Билинский. В период Первой мировой войны он служил в австрийской армии, попал в плен и до революции находился в лагере для военнопленных. В мае 1818 г. сумел вступить в большевистскую партию и устроился на работу в Рабоче-крестьянскую инспекцию. По партийной мобилизации его направили на фронт и вскоре назначили в ОО 12-й армии. В перехваченной записке одного из агентов польской делегации содержалось подтверждение того, что Городецкий и Лыжевский работали на польскую разведку.

С прекращением активных боевых действий в места дислокаций армейских штабов Красной армии начали пребывать польские военные миссии связи, Таковые появились не только на Украине, но и в Белоруссии, в частности при управлении 16-й армии. Следует отметить, что армейский Особый отдел этой армии являлся одним из самых работоспособных и эффективных контрразведывательных органов и не только на Западном фронте. Именно ему пришлось первым столкнуться с попытками разведывательной деятельности так называемых «военных дипломатов» противостоявших польских войск. В октябре 1920 г. в Могилев, где располагался штаб армии, прибыла группа «офицеров связи». Наиболее яркими фигурами являлись майор Равич-Мысловский, его адьютант подхорунжий Езерский и вахмистр Завадский. У сотрудников Особого отдела имелась некоторая информация об их принадлежности ко 2-му отделу ПГШ или армейскому подразделению военной разведки. Из этого чекисты и исходили при организации своих оперативных мероприятий. Было понятно, что польские офицеры начнут искать связь с оставшимися членами подпольной организации ПОВ в Могилеве, чтобы через них начать сбор необходимой информации. Поэтому были предприняты усилия по укреплению агентурных позиций среди лиц, ранее соприкасавшихся с членами ПОВ, для возможной подставы их членам делегации. При развитии этой оперативной комбинации предусматривалась и возможная вербовка кого-то из польских офицеров. Агент Особого отдела армии «Белинский» как нельзя лучше подходил для этой роли. Его и подставили Равич-Мысловскому[316]. Однако майор разгадал реальную цель «Белинского», а возможно, и имел сведения о его связи с чекистами. К сожалению, среди сотрудников ОО 16-й армии оказался предатель, что выяснилось позднее.

Временно пришлось отказаться от внедрения агентуры в окружение польских офицеров, а основную роль поручить офицеру связи от штаба армии, а на самом деле помощнику начальника агентурного отделения армейской контрразведки Станиславу Глинскому. Поляк по национальности, уроженец Варшавы, член большевистской партии с 1911 г., подвергавшийся арестам царскими властями, он дослужился в Красной армии до должности начальника штаба дивизии, а с конца 1918 г. стал работать в военной контрразведке. Глинский прибыл на Западный фронт по партийной мобилизации только в сентябре 1920 г., и о его службе в органах госбезопасности никто в Могилеве, кроме командующего, начальника штаба 16-й армии и небольшого числа сотрудников Особого отдела, не знал[317].